О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации

Обе линии развития, способствовавшие усилению центральной власти, неблагоприятно сказывались на старом средневековом воинском сословии. У него не было прямого доступа к растущему сектору денежной экономики. Представителям этого сословия наличие новых шансов ничего непосредственно не дало. Им досталась только девальвация, они хорошо ощутили рост цен. Было подсчитано, что состояние, оценивавшееся в 1200 г. в 22 тыс. франков, в 1300 г. стоило 16 тыс., в 1400 г. — 7,5 тыс., а в 1500 г. — 6,5 тыс. франков. В шестнадцатом столетии обесценивание ускорилось, и стоимость этого имущества упала до 2,5 тыс. франков. А процессы, что в том столетии наблюдались во Франции, характерны и для всей Европы[1].

Движение, начавшееся задолго до того в Средние века, в XVI в. стало особенно интенсивным. В период, прошедший со времен правления Франциска I и до 1610 г., французские деньги обесценились в пропорции 100 к 19,67. Значение такого развития для перестройки общества было большим, чем о том можно рассказать в нескольких словах. Вместе с увеличением количества денег в обращении развивалась торговля, росли доходы буржуа и центральной власти, падали доходы дворянства. Кто-то из рыцарей влачил жалкое существование, другие занялись разбоем и насильственным захватом того, что уже невозможно было получать миром. Некоторые еще держались на плаву, постепенно распродавая свои земли, а немалая часть рыцарей под давлением обстоятельств пошли на службу королям и князьям, способным ее оплачивать. Таковы были шансы, предлагаемые экономикой военному сословию, лишенному доступа к перспективам, появившимся с ростом денежного оборота и развитием торговли.

4

Как уже было сказано, к неблагоприятным для дворянства последствиям привело и развитие военной техники. Инфантерия, презренная пехота, стала важнее конницы. Это подорвало не только военное превосходство средневекового воинского сословия, но также его монополию на владение и пользование оружием. Прежде только благородные, только дворяне были воинами; или, если «перевернуть» это высказывание, все воины были благородными, дворянами. Теперь дворянин становится в лучшем случае получающим плату офицером в войске, состоящем из плебеев. Монополия на оружие и военную власть перешла от всего дворянского сословия к одному из его представителей, князю или королю. Он мог оплачивать самое большое войско, получая налоги со всего удела. Тем самым большая часть дворянства из свободных воинов или рыцарей превратилась в наемников или офицеров, состоящих на службе у государя.

Таковы некоторые важнейшие структурные линии этой трансформации.

5