О чём поют воды Салгира

Над горами — спокойные вспышки зарниц.
На столе — карандаш и тетрадь.
Ваши белые книги и шелест страниц.
И над ними дрожание длинных ресниц —
Разве всё это можно отдать?

И пушистую прядь золотистых волос,
И туманное утро в росе,
И шуршанье колючих цветущих мимоз;
И гортанные песни, что ветер разнёс
По безлюдным и гулким шоссе.

Разве можно не помнить о юной тоске
В истомлённый, полуденный зной;
О шуршании шины на мокром песке,
О беззвучности лунных ночей в гамаке
Под широкой, узорной листвой;

Это первое лето в мечтах и слезах,
И зловещее солнце в крови;
И какой-то наивный, ребяческий страх?
Все лежит в Вашем имени, в тихих стихах,
В непонятной тоске о любви.

22- II- 1926

Цветаевой

Целый день по улицам слонялась.
Падал дождь, закруживая пыль.
Не пойму, как я жива осталась,
Не попала под автомобиль.

На безлюдных, тёмных перекрестках
Озиралась, выбившись из сил.
Бил в лицо мне дождь и ветер хлесткий,
И ажан куда-то не пустил.

Я не знаю — сердце ли боролось,
Рифмами и ямбами звеня?
Или тот вчерашний женский голос
Слишком много отнял у меня?

8 — II февраля — 1926

Б.К. Зайцеву

Было света и солнца немало.
Было много потерь — и вот
Говорят, что я взрослой стала
За последний, тяжелый год.

Что же? Время меняет лица,
Да оно и немудрено.
Невозможное реже снится,
Дождь слышнее стучит в окно.

Жизнь проходит смешно и нелепо.
Хорошо! А каждый вопрос
Разлетается лёгким пеплом
Чуть дурманящих папирос.

Я не стала больной и усталой,
И о прошлом помню без зла:
Я и лучше стихи писала,
И сама я лучше была.

Жизнь короткая — вспомнить нечего.
День дождливый за мглистым днем.
А уж где-то в душе намечен
Еле видный, тихий надлом.

31 — XII — 1926

Нине Кнорринг

Моим стихам не верь. Они пустые.
Не верь тоске, звучащей, как набат.
Ведь мне не жаль оставленной России,
Не жаль больших и мертвенных утрат.

Не жаль бросать взволнованные взгляды
В глаза не отвечающих людей.
И даже тот, со мной сидящий рядом,
И тот не помнит жалости моей.

Не жаль стихов, беспомощных и зыбких,
Самой себя я в них не узнаю,
И провожаю с радостной улыбкой
Стареющую молодость мою.

30 — V — 1930

Юрию Софиеву

1. «Спасибо за жаркое лето…»

Спасибо за жаркое лето
И дали несжатых полей.
За проблески яркого света
На слишком несветлой земле.

За письма, — почти человечьи, —
Без литературных прикрас;
За радость нечаянной встречи,
Друг к другу подвинувшей нас;

За шум урагана ночного
И горечь последней любви;
За неповторимое слово,
— Жестокое слово: «Живи!».

16 — II — 1932

Из сборника «Окна на север» (Париж, 1939)

2. «Они отрадней, чем слова молитв…»