o 7cd5ecbb508da27d

- Я просто хотел...

- Я знаю, чего вы хотели, - перебила Мэрилин. - Но даже все деньги мира не смогут вернуть

мне мужа, а моим детям отца, не смогут заглушить чувство утраты, поселившееся в моем

сердце после смерти Дэвида. II они не дадут детям отца, которого они не знали.

- Понимаю.

- II потом, никакими деньгами прощение не купишь. Доусон сник.

- Я, пожалуй, пойду, - сказал он и повернулся, чтобы уйти.

- Да, - кивнула Мэрилин, - идите. Но напоследок хочу сказать вам еще кое-что. Доусон

обернулся, Мэрилин поймала глазами его взгляд.

- Я понимаю: то, что произошло тогда, было несчастным случаем. Это было ясно с самого

начала. Так же, как было ясно, что вы бы сделали все, чтобы изменить прошлое. Ваши

последующие действия не оставляют сомнений на сей счет. Кроме того, я сожалею, что так

вела с вами, когда вы пришли ко мне. Я была зла, напугана, одинока, я выместила на вас свое

отчаяние, но должна сказать, что никогда не видела в ваших поступках злого умысла.

Просто так устроено, что в жизни порой случаются страшные вещи. - Ее слова повисли в

воздухе, и, когда она продолжила, ее голос смягчился. - Теперь у меня все в порядке, и дети

тоже. Мы выжили. У нас все хорошо.

Доусон повернулся, чтобы уйти, но Мэрилин дождалась, когда он снова повернется к ней

лицом.

- Я пришла сюда сказать, что вам больше не нужно мое прощение, - медленно проговорила

она. - Хотя я знаю: все, что вы делали, - не для того, чтобы его получить. Вам не столько

нужно мое прощение или прощение моей семьи, сколько вы хотите усмирить собственную

совесть, которая вас терзает столько времени. Дело в вас. Будь вы моим сыном, я бы

посоветовала вам утихомирить ее. Скажите ей, что вы прощены, Доусон. Прошу вас, сделайте

это ради меня.

Она пристально посмотрела на него, желая убедиться, что он правильно понял ее, потом

развернулась и пошла прочь. Доусон застыл на месте и глядел ей вслед, пока она удалялась, обходя могильные памятники, и наконец не исчезла совсем.

18

Аманда ехала на автопилоте, не замечая еле ползущую рядом вереницу машин. Семьи в

миниеэнах и джипах, некоторые из них с лодками, после проведенного на пляже уик-энда

заполонили шоссе.

Аманда не представляла себе, как, вернувшись домой, станет жить, словно и не было этих

нескольких дней. Она понимала, что никому не сможет о них рассказать, и все же, как ни

странно, не чувствовала себя виноватой. И даже она жалела, что не повела себя иначе. Если б

знать с самого начала, чем закончится уик-энд, осталась бы в первый вечер с Доусоном

подольше и не отстранилась бы, когда он захотел ее поцеловать. II увиделась бы с ним в

пятницу вечером, пусть для этого ей и пришлось бы наврать с три короба матери. Она все бы

отдала за то, чтобы провести в его объятиях всю субботу. Уступи она собственным чувствам

раньше, субботний вечер мог бы закончиться иначе: возможно, преграды, возводимые

брачными клятвами, были бы преодолены. II она почти преодолела их. Танцуя с ним в

гостиной, она только и думала о том, как бы ему отдаться. Когда они целовались, она точно

знала, что произойдет сейчас. Она хотела быть с ним, как тогда, однажды.

Она была уверена, что сумеет, что, как только они окажутся в спальне, она сможет

притвориться - хотя бы на одну ночь, - что ее жизни в Дареме не существует. Даже когда он

раздел и отнес ее в постель, она думала, что сможет забыть о своей семье. Но как она ни

хотела стать в ту ночь другой, свободной от обязанностей и обещаний женщиной, как она ни

хотела Доусона, она знала, что, перейдя черту, не сможет вернуться назад. Несмотря на его

нетерпеливые прикосновения и близость его тела, она не могла полностью отдаться своим

чувствам.

Понимая ее состояние. Доусон не рассердился, только прижал ее к себе крепче. Он гладил ее

волосы, целовал ее є щеку, шептал, что это никак не может изменить его чувств к ней.

Так они лежали, пока небо не посветлело и в теле не обосновалась усталость. Перед

рассветом она наконец уснула в его объятиях. А когда утром проснулась, ее первым порывом

было обнять Доусона. Но его уже не было.

В баре загородного клуба - партия в гольф была давно закончена - Фрэнк знаком потребовал у

бармена еще одно пиво, не замечая, как тот вопросительно посмотрел на Роджера. Роджер, уже переключившийся на диетическую колу, лишь пожал плечами. Бармен неохотно

поставил перед Фрэнком еще бутылку. Пытаясь перекрыть шум в баре, который за последний

час набился до отказа, Роджер наклонился к Фрэнку поближе. Счет сравнялся на девятом

иннинге.

- Я, как ты помнишь, ужинаю со Сьюзан, поэтому не смогу подбросить тебя до дома. А вести

машину ты не можешь.

- Знаю.

- Вызвать тебе такси?

- Давай посмотрим игру. Потом решим, ладно? - Фрэнк поднял бутылку и, не отрывая

остекленевшего взгляда от экрана, стал пить.

Эби сидел на стуле у постели брата, в очередной раз удивляясь, что Тед живет в такой дыре.

В доме жутко воняло грязными подгузниками, плесенью и бог знает чем еще. Ребенок ни на

минуту не прекращал орать, а Элла, словно испуганное привидение, металась по дому.

Просто чудо, что Тед еще не свихнулся окончательно. И не отдал Богу душу.