o 650e8660de4f860a

был виден профиль пеликана, который при желании можно было бы назвать даже

красивым: длинный светлый клюв, курчавые перья на голове, изящный изгиб тонкой шеи.

Пеликан пел:

Крылья сапсану свобода дает,

Нет для стремительной рыси преграды,

Конь быстроногий несется вперед,

Морю бескрайнему омули рады.

Но бесполезны в неволе крыла,

И подгибаются ноги без силы,

Стража безмолвная дверь заперла,

Не убежать из темницы постылой.

Горе тюремщикам и сторожам!

Ночи не спите вы, в страхе дрожа;

Ведомо вам, что настанет тот мае

Цепи наденет судьба и на вас.4

4 Перевод Евгении Тиновицкой.

Побег

Мамы опять не было дома, но на полу в прихожей Эмиль обнаружил письмо. Оно

было от бабушки. В конверте лежало пятьдесят марок и поздравления с именинами. Эмиль

совсем забыл про свои именины, и мама тоже забыла.

Дорогой Эмиль!

Поздравляю тебя с именинами.

Посылаю тебе пятьдесят марок. Купи себе все, что хочешь, но не трать по

пустякам.

Я желаю, чтобы ты вырос хорошим человеком.

Хорошие люди – такая редкость в нашей жизни.

Любящая тебя бабушка

Деньги пришлись как нельзя кстати. Эмиль ни секунды не раздумывал, на что их

потратить. Теперь они с пеликаном смогут добраться до моря на автобусе или на поезде.

Даже на продукты еще останется. Это уж точно не пустяки.

Эмиль купил в соседнем магазине килограмм свежей салаки, сделал себе несколько

бутербродов с сыром, заварил в термосе какао. Свернул старые джинсы и рубашку в

плотный узел и сложил все в новый школьный ранец, подаренный папой и Ирмели.

Вечер тянулся бесконечно. Эмиль включил телевизор и уселся перед ним на пол, но

не понимал, что там показывают. В темной комнате гремели выстрелы, дорогие машины

гнались друг за другом по узким переулкам, красивая женщина, спотыкаясь, бежала от

когото по мокрому парку.

Эмиль сидел, погрузившись в свои мысли и зажав в руках кусачки.

Потом он снял ботинки и лег на кровать поверх покрывала, оставив женщину на

произвол судьбы. Надо было хоть немного поспать перед предстоящей дорогой. На всякий

случай он принес из маминой спальни будильник и завел его на полодиннадцатого.

Спал ли он? Он был в какойто далекой стране Черного слона. Там не было никакой

растительности, ни травы, ни леса. Не было даже воды. По пересохшей растрескавшейся

земле длинной цепочкой брели огромные черные слоны. Они совсем не были похожи на

слоников из детской песенки, которые маршировали по пустыне под ярким южным

солнцем. Черные слоны ступали тяжело, и каждый шаг их был похож на глухой удар в

гонг. Эмиль сам был во сне слоном с тяжелой поступью. Дорога была длинной и

мучительной, и он не знал, откуда и куда они идут.

Эмиль еще никогда не видел такого безнадежного сна. Он даже не смог сразу

подняться, когда зазвонил будильник, такими тяжелыми стали его руки и ноги. Но потом

вспомнил глаза пеликана, смотревшие на него изза решетки, быстро встал и надел

ботинки.

Мама была уже дома и спала. Она тяжело дышала, рот был приоткрыт, а на лбу

выступили капельки пота. Она была не в силах даже переодеться, так и спала в нижней

юбке. Эмиль ни разу не видел у мамы этой юбки. Она была черная, шелковая, украшенная

кружевами.

«Мама, – написал Эмиль на листе бумаги. – Меня сегодня не будет ночью дома. Я

ушел по важному делу».

Потом он вспомнил бабушкино письмо и подписал: «Любящий тебя Эмиль».

Он впервые шел по городу так поздно ночью. На улице было много людей, они

возвращались из кинотеатров, заходили в бары. Шли парами или небольшими

компаниями, громко разговаривали и смеялись. Эмиль доехал на трамвае почти до самого

зоопарка. На остановке никто, кроме него, не вышел. Улица, обсаженная по обеим

сторонам липами, была пустынной. Ни ресторанов, ни кинотеатров. Здесь царила темнота

и жили одни только пленные звери.

Эмиль с легкостью влез на забор, окружавший зоопарк, но наверху зацепился за

колючую проволоку и порвал новые брюки. Ранец он заранее перебросил на другую

сторону и в темноте долго шарил по траве в поисках портфеля. Проходы между клетками

и загонами освещали редкие фонари. Эмиль старался оставаться в тени, опасаясь встречи

с ночным сторожем. Он шел по дорожке, покрытой гравием, и прислушивался. Порой

казалось, что ктото крадется за ним по пятам. Оглядывался – никого. Эмиль гнал от себя

страх, потому что знал: если поддаться ему, можно испортить все дело. Скоро он вышел к

птичьим клеткам.

Белую фигуру пеликана Эмиль заметил издалека. Его клетка находилась как раз

между двух фонарей. Две соседние клетки были освещены очень ярко. На табличках,

прикрепленных к решеткам, говорилось, что в них живут кавказский улар, Tetraogallus

caucasicus, и журавлькрасавка, Anthropoides virgo, но ни того, ни другого видно не было.

Возможно, они спали в коробках с сеном, стоящих у задней стены.

Пеликан услышал шаги Эмиля и ждал его у решетки.

– Надо действовать очень быстро! – прошептал он. – Ты принес одежду?