Читаем Нулевой том полностью

Лжец премудрый! о, как прав ты!..Не хочу ни грамма правды.Чаша испита до дна…Ты – одна, одна, одна!Если не одна, то – вот как:остается верной водка,все, кроме нее, вода…Обмани меня всегда!Старый дурень, что ты просишь?!.Написал, не сразу бросил…Два-три дня таскал в карманах,в ящик его бросит – мама.Сей измученный конвертты получишь лишь в четверг.Станешь думать о признаньях,на письмо поставишь чайник…Пусть тепло его нутрасохранится до утра.5. СлайдЛюбитель так расположил предметы,чтоб я не мог понять, насколько ты одета…Где он, мне ясно: за твоим плечом(за левым), – что опять же ни о чемне говорит ревнивому страдальцу(мне). Слайд, как бабочка, дрожит в неверных пальцах.Я щурю глаз сквозь слайд на лампы свет,с волнением ноздрей – ищейки, взявшей след……И вазочка с цветком, и тюбик с вазелином,и пачка сигарет… – в старании невинномсоставить натюрморт – так сдвинуты прилично,как будто их застукали с поличным…И тут же зеркальце, в котором, как в окне,твое лицо,не влезшее вполнев его формат продолговатый(за зеркальцем невидим шарик ваты…) —все это создает интим этюда,невидимый для тех, кто не отсюдаглядит,таясь за гранью и за краемстола и кадра…Я не умираюлишь потому, что в зеркальце лицоотводит взгляд, и прошлого кольцоразомкнуто, и угол отраженьяуже не равен… и законы зренья(твои) спасут, и дуло объективалюбителя, стреляющего криво,невидимо тебе…И под углом паденьяотражено в углу – мое ночное бденье.Июль 1979Токсово<p>Удаление</p>

Ю. А. по поводу отъезда В. А.

Под утро, когда сон некрепок,увидел я двенадцать кепок.И был ужасен этот сон,поскольку неопределенсостав был лиц под каждой кепкой(я спал, как сказано, некрепко).И окружили мне постельс фальшивой робостью гостей:одно лицо из леденца,одно лицо из холодца,одно вареное лицо,одно крутое, как яйцо,одно светилося насквозь,а между глаз был вогнан гвоздь,одно в три стороны равно,а три сливаются в одно,лицо как моль,лицо как соль,все вместе – как зубная боль.(Но кепка каждого – одна,она у каждого видна.)И этот стройный, зыбкий ряднад спящим мною час подряди сокрушался и кивал,а я как будто так лежал,лежал, как спал,лежал, как плыл,лежал я – из последних сил,расшатываясь в боли редкой(как лепка черт под каждой кепкой…)И вот один, шагнув вперед,за всех раскрыл всеобщий роти, кепку натянув поглуше,до подбородка смявши уши,сквозь кепку ватно объявил:КОНСИЛИУМ ПОСТАНОВИЛ!«Поскольку ты давно нас дрочишьИ с нами по пути не хочешь,И вслед способен отвалить,ТЕБЯ ИЗ ЗУБА УДАЛИТЬ!»(И долго их я умолял…)7 июляНевский проспект<p>Возблагодарение</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Проза Андрея Битова

Аптекарский остров (сборник)
Аптекарский остров (сборник)

«Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь», — написал автор в 1960 году, а в 1996 году осознал, что эта книга уже написана, и она сложилась в «Империю в четырех измерениях». Каждое «измерение» — самостоятельная книга, но вместе они — цепь из двенадцати звеньев (по три текста в каждом томе). Связаны они не только автором, но временем и местом: «Первое измерение» это 1960-е годы, «Второе» — 1970-е, «Третье» — 1980-е, «Четвертое» — 1990-е.Первое измерение — «Аптекарский остров» дань малой родине писателя, Аптекарскому острову в Петербурге, именно отсюда он отсчитывает свои первые воспоминания, от первой блокадной зимы.«Аптекарский остров» — это одноименный цикл рассказов; «Дачная местность (Дубль)» — сложное целое: текст и рефлексия по поводу его написания; роман «Улетающий Монахов», герой которого проходит всю «эпопею мужских сезонов» — от мальчика до мужа. От «Аптекарского острова» к просторам Империи…Тексты снабжены авторским комментарием.

Андрей Георгиевич Битов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века