Нулевой Архетип

«Вы больной», – хотела ответить ему Кейн, но слова почему-то застряли у нее в горле. Она смотрела Реннару в глаза – абсолютно спокойные, выцветшие глаза, и ей было страшно.

– Вы не верите мне и не поверите, пока не убедитесь лично, – сказал он. – Хорошо, пусть будет так.

Он аккуратно убрал руки со стола, встал с кресла, и Кейн только тогда почувствовала присутствие нового спирита. Такого, с каким она никогда не сталкивалась раньше. Щит возник перед ней почти сам собой, как инстинктивная реакция на опасность.

Реннар не отреагировал.

Непонятный, неопределимый спирит тек от него, из него, словно из провала, будто бы сквозь щит и сквозь Кейн.

– Я буду защищаться, – предупредила она, надеясь, что голос прозвучит твердо, но он все-таки дрогнул в конце.

– Не будете, дочь моя, – возразил ей Реннар. – Это изначальный архетип. От него нет защиты, – он неспешно сунул руку в карман, извлек на свет небольшой кривой нож. Острое лезвие матово блеснуло. – Смотрите внимательно.

Нож прочертил по ладони Реннара узкую красную линию, от которой Кейн не могла отвести взгляда.

– Жертва, – услышала она, и мир погрузился в черноту.

* * *

Когда Стерлинг увидел одинокую ладью, отделившуюся от «Алой девы» и направившуюся к «Сильверне», он спросил:

– Похоже, вы решили договариваться вместо того, чтобы требовать. Не самое умное решение. Красавица Анна не склонна идти на компромиссы. Иначе она никогда не пошла бы против меня.

– Падре и не собирается договариваться, – равнодушно протянул Механик, словно его совершенно не волновало происходящее. – Если ему надо, он заставит и все.

– Тогда ему стоило взять с собой больше людей. Пока я вижу только одного потенциального заложника.

– Внешность обманчива, никогда не слышал? – фыркнул Механик. – Реннар – тот еще старый лис. Он может о себе позаботиться.

То, как было произнесено это «старый» показалось Стерлингу странным. В конце концов, священник выглядел немногим старше их обоих.

Ладья подошла к погрузочной части «Сильверны» и залетела внутрь.

– Предположим, ему удастся договориться с Анной. И что будет со мной? – Стерлинг всегда гордился своим самообладанием, он сумел задать вопрос небрежно, не показывая, что ответ имел для него значение.

Механика это явно не слишком волновало:

– Не знаю. Мне, откровенно говоря, все равно. Может быть, я просто оставлю тебя здесь. Может быть, заберу на «Алую деву». А могу и за борт выбросить, – он усмехнулся. – Я всегда ненавидел богачей, я не говорил?

– Все дело в том, что вы никогда не были одним из нас. Но это можно исправить, – как бы между прочим ответил Стерлинг.

– Решил поторговаться за себя? – Механик лениво запрокинул голову и прищурился, словно сытый кот. Стерлинг ненавидел его в этот момент больше, чем когда-либо:

– Я мог бы требовать и угрожать, но деньги всегда решают проблемы лучше.

– Тогда тебе повезло. Падре любит деньги, они нужны ему для Церкви. На алтарь или какую-то такую же ерунду.

Что ж, это многое объясняло. Возможно, главным для священника и было заполучить Кейн, и «Штанзу» Реннар использовал просто, чтобы загнать «Сильверну» в ловушку, но ни одни цели не исключали дополнительных возможностей заработать.

Стерлинг даже готов был заплатить ему, сколько потребуется. В конце концов, это мелочи, раз уж речь зашла о выживании.

Взять реванш можно будет позже. Главным было вернуться в Цитадель.

Он не стал больше ничего спрашивать, предпочитая переждать, и Механик тоже молчал, отстукивая какой-то странноватый ритм по подлокотнику кресла.

Время тянулось медленно, и снаружи ничего не происходило. Разве что проплывал мимо какой-нибудь незначительный осколок спирита.

Крылья – защита «Сильверны» – заставляли ее стекла отсвечивать, и невозможно было понять, что происходит на корабле. Стерлинг не видел ни Атреса, ни Кейн с Реннаром, и даже представить не мог, как шли переговоры.

Наконец внутри гондолы что-то вспыхнуло, настолько ярко, что свет лучами вырвался из окон. Видимо, переговоры все-таки не сложились.

– Это Анна? – предположил он.

– Не-а, – Механик подался в кресле вперед, и его пальцы сжались на подлокотнике. – Нет, это падре. У училки на такие фокусы кишка тонка.

Немногим позже ладья вновь вынырнула из грузового отсека, и на сей раз Реннар в ней был не один.

– Они без сознания?

– Ага. Падре не любит убивать лично. Заповеди запрещают, – Механик легко вскочил с кресла и кивком указал на выход из рубки управления. – Пошли. Проверим, насколько я прав.

Несмотря на легкий тон, Стерлинг понимал, что эти слова не были просьбой.

* * *

Кейн снилось море. Оно расстилалось прямо у ее ног – серое, свинцовое и очень холодное. Над морем гулял ветер, и его свист в ушах рассыпался на какофонию Сонма, за которой едва слышно шептал Нулевой Архетип. Кейн стояла босиком, в белом простом платье, и яблоко в ее руке казалось пронзительно красным.