Нулевая область

Процессия не останавливаясь, в молчании, вышла на улицу и двинулась в ту сторону, где копошились возле кучи два человека. Дед, Пашка и Макс пристроились позади, а младший, закрыв створку ворот, догнал их, и обойдя справа, поравнялся с носилками. Шли медленно, Макс, чтобы не видеть лица покойника, постоянно бросал взгляд вперёд, туда, где уже не суетясь стояли два человека. Вскоре он разглядел, что куча, вокруг которой они копошились была сложена из сухих веток и соломы, и с удивлением, и ещё каким-то слабым, неясным чувством, он узнал в одной из этих, как оказалось двух женщин, внучку Егорыча. Она смотрела на приближающуюся процессию с какой-то тревогой на лице и по её сжатым губам, Макс догадался, что она силится не заплакать. Второю была женщина лет тридцати, она смотрела себе под ноги, держа руки за спиной, отчего выглядела немного нелепо.

Макс вдруг подумал, как это они не побоялись вот тут одни, заниматься своим делом? И почему к ним не приставили кого-нибудь с ружьём? Хотя бы того же младшего.

Процессия приблизилась к куче, по четырём сторонам которой Макс разглядел вкопанные в землю железные трубы. Носилки поставили на эти трубы, и старушка, склонившись и уткнувшись лицом в грудь покойного, зарыдала в голос. У Макса по спине пробежали мурашки и на глазах непроизвольно накатились слёзы. Ничего страшнее, чем вот такие вот рыдания матерей, он ничего в своей жизни не знал. Они выворачивают наизнанку, сжимают так, что даже из самых суровых мужиков выдавливают слёзу.

Один из мужчин подошёл к старушке, и бережно обняв её, стал успокаивать. Жена плакала молча, и Макс повернув голову, увидел, что так же молча плачет и Маша. Она закрывала глаза ладонью, словно стыдясь, и едва заметно вздрагивала.

Макс не увидел, как отвели от носилок старушку, как подожгли солому, он повернул голову, только когда услышал треск и шипение, с которыми она стала торопливо разгораться, словно спеша быстрей закончить это тяжёлый ритуал. На лице покойника Макс увидел то самое полотенце, что лежало на плече женщины, и он вдруг ясно прочувствовал всю нереальность происходящего. К нему вернулось то ощущение, которое он испытал на горе, увидев приближающегося крака, которое он до этого испытал в детстве, увидев нечто в темноте своего двора. Он видел, как начинает гореть простыня, и наверное, уже и тело, и чувствовал, как вместе с ним, внутри него тоже полыхает какой-то огонь, оставляя после себя пустоту. И чем больше становилось этой пустоты, тем сильнее она походила на колодец, чёрный, бездонный, в глубинах которого затравленно металась всего одна мысль:

– Это просто дерево. Самое обыкновенное дерево, чёрт подери!

Глава 9

Макс нервно дёрнулся, когда почувствовал прикосновение к плечу. Погрузившись в себя, он на какое-то время перестал видеть и разгорающееся пламя, и охваченное им, накрытое простынёй и полотенцем тело, и стоящих вокруг людей, словно сам оказался в глубине бездонного колодца, чтобы быть ближе к спасительной мысли. Но и находясь там, он всё же какой-то своей частью понимал, что колодец это только убежище, последнее убежище, а не реальность. И эта часть быстро росла, пока наконец не заняла всё, не стала самим им, и тогда он почувствовал прикосновение. Вздрогнув, он повернул голову. Глубокие морщины, седая борода, и глаза полные настоящей жизненной мудрости.

– Это не дерево, Егорыч – тихо проговорил он, глядя на деда – Там было не дерево.

– Я знаю – ответил дед и с какой-то холодной, почти ледяной уверенностью кивнул.

Макс перевёл взгляд на костёр. Носилки прогорев, рухнули вниз, и теперь за пламенем не было видно тела. Казалось, что его и не было никогда, и всё это просто обычный костёр, такой же, как и те тысячи костров, что горят в его городе каждую осень.

– Мы просто жжём листья – Макс печально ухмыльнулся. Теперь ему не нужны все эти глупые отмазки. Он знает точно, в этом костре сгорело тело человека, погибшего в схватке с непонятной тварью, и он точно знает, что это реальность, и там, во дворе его дома ночью было не дерево. И может даже не крак. Но то, что там было – это было какое-то существо, темное и агрессивное, не убившее его только потому, что не захотело. Существо, которое могло вырваться в тот мир отсюда. Двадцать два года назад, через семь лет после того, как всё это началось здесь, в тридцати километрах от города – нет ничего, что помешало бы им пересечься в тот поздний вечер.

Макс заметил, что пламя понемногу оседает, словно разомлев от трапезы и клонясь в сон. Густой дым тянущийся вверх тоже редел, унося с собою в небытие то, что когда-то было человеком. Макс мельком взглянул на Машу. Та стояла словно застыв, несмотря на сильный жар идущий от костра. В её взгляде мелькала растерянность.