Нуль

- А вы думаете, это он его нашел? – спросил Тимур Анатольевич. – Уверяю вас, Сергей Владимирович, вы заблуждаетесь. Константина нашли мы, только сделали это так, чтобы он подумал, будто инициатива за ним. Он очень способный юноша, ваш сын. Толковый, целеустремленный, восприимчивый, послушный. У него великолепные задатки, а вы всё заставляете его книжки читать. Книжки, между прочим, дело десятое.

- Он не юноша, а мальчик, – сказал Сергей, уцепившись за одно, причем не самое главное, слово из услышанного.

- Пусть мальчик, – согласился Тимур Анатольевич.

- И много мальчиков вы таким образом нашли? – поинтересовался Сергей.

- О, Сергей Владимирович, а вот это уже за рамками допустимого, – покачал головой старший менеджер. – Вы слишком много хотите знать. Это вообще ваша главная беда – слишком много знаете и хотите знать еще больше. Любопытство, между прочим, порок, особенно такое, которое приводит ко всяким «черным книгам».

- Значит, уничтожение «Черной книги» – ваших рук дело?

- Не только моих, Сергей Владимирович, не только моих. Я в одиночку не справился бы. Коллеги поработали. Один из них сидит рядом с вами.

- Это который в банке меня изображал? Похож, ничего не скажешь. Но ведь там и карточка моя должна была быть, и шифр, и подпись.

- Опять пытаетесь понять больше, чем вам положено. – Тон Тимура Анатольевича с каждой фразой становился все холоднее; теперь это была прохлада стального клинка. – У нас есть свои секреты.

- А в Калифорнии у вас филиал, что ли? – продолжал свое Сергей, не обращая внимания на ледяную интонацию. – Американский спортклуб под названием «Торч-сикс»?

- На вашем месте я вообще не стал бы иронизировать, уважаемый Сергей Владимирович, – чугунным голосом сказал Тимур Анатольевич. – Вы, очевидно, не осознаете, в какой тяжелейшей ситуации оказались. Что касается Калифорнии, то зачем же нам нужен, как вы выражаетесь, «спортклуб» в этом дальнем краю? У нас есть там просто друзья. И они вас по-дружески предупредили. А вы не вняли предупреждениям. Нас вздумали разыскивать. Господину Борисову зачем-то про нас сказали. К Синицкому вот сейчас вздумали ехать. Не надо, Сергей Владимирович, уймитесь. Синицкий, между прочим, уже пострадал – исключительно из-за вас пострадал, неугомонный вы человек.

- Как пострадал? – воскликнул Сергей. – Что вы с ним сделали?

- Ничего страшного. Немного убавили его любопытство, которым он заразился, очевидно, от вас.

Сергей замолчал. Этот вежливый, но в то же время как бы начиненный тротилом разговор в темной машине на пустынной ночной улице пугал его невероятно; душа Сергея в буквальном смысле была в пятках, может быть, даже в подметках, тем не менее он пытался сделать все возможное, чтобы не показать, насколько ему страшно.

Сергей понимал, что перед ним не обыкновенная мафия, но какая-то очень серьезная, квалифицированная, организованная сила, а вот почему эта сила с ним цацкается, он до сих пор терялся в догадках.

- Ну что же, – произнес Сергей, – наверное, сейчас вы будете убавлять мое собственное любопытство. Или даже вовсе уничтожите его. Вместе со мной.

- Это мы могли бы сделать очень давно, – неожиданно весело сказал Тимур Анатольевич. – Участь дурака Макарычева, который полез нам поперек дороги, вы могли разделить практически одновременно с ним.

- Сосед мой, Василий Андреевич, тоже полез поперек дороги?

Тимур Анатольевич промолчал.

- Значит, вы подслушивали мои телефонные разговоры? – задал Сергей новый вопрос. – И залезали в мою квартиру?

- Вот еще, «подслушивали», «залезали», какие-то бабские слова вы произносите, Сергей Владимирович, – поморщился «Роммель». – Не подслушивали, а контролировали ваши связи. Вы же не технический человек, дорогой господин Андреенко, когда-то научную фантастику писали, а сами в науке и технике – полнейший профан. Вы даже не представляете, насколько просто – при современных средствах-то – подключиться к телефонному разговору. Плевое дело! И в квартиры нам залезать не к лицу. В квартиры мы не залезаем, а входим. Все те же технические средства. Этого вы тоже не представляете – что можно без особого труда открыть практически любой замок. Дело времени.

На простой замок уходит меньше минуты, на секретный – минуты три, на суперсекретный – минут семь-восемь. Это всё гитики. Наука умеет их оч-чень много.

- Почему же вы все-таки меня пощадили? – Сергей уже не играл в «опасные» и «неопасные» вопросы. Он решил, пока его любознательность еще терпят, задавать любые. Странное милосердие его противников – нет, не противников, а настоящих врагов – занимало его сейчас почему-то больше всего.