НП-2 (2007 г.)

Кажется, это был не просто верлибр, но акростих. Я не помню слОва, которое там слагалось. Прости меня, Господи. Я говорю это искренне. Надеюсь, это СЛОВО не было моим именем. Впрочем, я не уверен.

XL.

На всё воля божья. На всё воля божья. На всё воля божья. На всё воля божья. На всё воля божья. На всё воля божья. Сегодня 1-е ноября 2006-го года. Это имеет смысл. На всё воля божья.

XLI.

А потом всё получилось, короче так. Ну то есть я не сказал бы, что это будет совсем уж коротко. Но… в любом случае, я не заставляю никого переживать со мной мою жизнь уж прямо минуту в минуту J. Я вообще просто иду себе Дорогой Своей, потому как на всё Воля Божья (кто до сих пор не понял – у того ещё два шанса на исправление, ибо чтение данной книги – шанс первый. Впрочем, как знать, возможно для кого-то и третий, то есть последний (смайлик облизывает засохший грифель)). Просто кто хочет, может присоединиться. Вот и всё.

Случилось так, что у Кости Аджера, некогда основавшего проект «e69» (ну-у, это такая спонтанная , близкая к фри-джазу, импровизация с участием Костиного саксофона, терменвокса в лице Яны Аксёновой и всяких аналоговых синтюков в лице, извините, меня) праздновал своё тридцатилетие, чуть не последний, кстати, свой день рождения в бездетном состоянии.

Я пришёл туда. Все мы основательно, хоть и без лишних эксцессов, выпили, пошли на балкон с Валерой Деревянским, нашим тогдашним барабанщиком (с ним, кстати, спустя пару месяцев мы с «e69» и ездили в Австрию) и решили поехать к нему на улицу Соломенной Сторожки, где у них с «Улитками» была репетиционная база. Поехать, разумеется, не просто так, а прихватив с собой парочку Костиных гостьей.

До сих пор не помню, была ли на том Костином дне рождения прекрасная Марина Николавна, завуч одной из лучших в мире школ, где последние пять лет подвязался работать я (что нельзя, конечно, к счастью, назвать единственным моим занятием в жизни) – у меня реально выпало сие из сознанья, хотя… предварительно туда как-то впало. Пожалуй, у этого смутного воспоминания есть нечто общее с историей о поцелуе в метро с Тёмной-младшей, тогдашней женой нашего тогдашнего басиста Вовы Афанасьевы, каковой поцелуй то ли был, то ли всё-таки нет – не могу поручиться ни за то, ни другое. (Смайлик недоумённо пожимает плечьми.)

Дело в том, что тогда я ещё не работал в школе, в которой работает завучем Прекрасная Марина Николавна, с которой так хорошо, как выяснилось позже, сидеть в курилке на переменках или в «окнах» и говорить то о Беринге, то о парадоксальности некоторых правил русского языка, то о Коране, то о «Звёздных войнах», то о тупости отечественных пожарных, то о пионерах-героях, святых нашего с нею детства. Ведь мы оба с ней были и пионерами, и комсомольцами; Николавна, кажется, даже успела побывать комсоргом, а я выпускал оппозиционную стенгазету «Лик», за что меня в дань тогдашнему времени, временно же обласкавшему тогда оппозиционеров и диссидентов, немедленно выдвинули в «учком» школы.

Факт тот, что тогда я не был ещё знаком с Николавной, но, в принципе, её присутствие там, на том Костином юбилее, было весьма вероятно, ибо она уже тогда была приятельницей Костиной супруги, а когда, спустя два года, я пришёл работать в школу и узнал Николавну уже в качестве завуча, я точно знал, что мы с ней видимся не впервые. И как это, спрашивается, возможно, если её не было на том дне рожденья в июле 2000-го?

Так вот. Мы с Деревянским вознамерились захватить пару девиц и поехать к нему на базу, расположенную на улице Соломенной Сторожки.

Находилась оная база в соседнем доме с многоэтажной башней, в которой жили друзья Иры-Имярек, у коих она останавливалась в далёком уже тогда, а тем паче поныне, 1998-м, потому как к тому времени она уже давно развелась со своим мужем, а их дом в Зеленограде, где располагалась их «двушка» (в коей и прошла наша с ней первая ночь) и вовсе разрушили до самого основания; другой же дом, где Ире причиталась комнатка в коммуналке, тогда ещё не успели достроить.

Так вот. Мы с Деревянским вознамерились уж было всё это содеять, то есть попросту организовать блядки. И первой, к кому я, помнится, обратился, была Марина. Она, конечно, не сказала ничего типа: «Ах, что вы! Как вы могли? Проказник!», но отказалась достаточно недвусмысленно. «Жалко. Прикольная девка!» – подумал ещё, помнится, я. А может, как я уже говорил, это была и не она. Но тогда кто?..

Да уж, такая вот, Марина Николавна, «Метель» ибн Пушкин.

Две другие девицы практически согласились, но тут, кажется, подошла… Яна и сказала, что поедет с нами. Тут-то девицы и откололись и, короче, несолоно нахлебавшись, мы поехали в Солёную Сторожку втроём.

Блядок не вышло. Всю ночь Валера обучал Яну азам игры на ударной установке и, к слову сказать, не вполне безуспешно, ибо Яна – таки да, музыкант. Ну и ещё мы, знай себе, пить продолжали.