Новый сорт

— Жуйте как следует, товарищи. Прожевывайте, — предупреждал Петр Захарович, раздавая плоды.

Ваня сидел на верхней ступеньке и с удовольствием слушал, как аппетитно хрустят яблоки.

— Больше нет? — спросил Прохор.

— Быстро ты справился! — удивился Максим Савельевич. — Хорошенького помаленьку.

— Есть, есть. Сколько угодно, — сказал Ваня, высовываясь из двери. — Я сейчас принесу.

— Не надо, Ванюша, — остановил его Петр Захарович. — Вечером поедим и в дорогу возьмем… Потерпи, Прохор. Нельзя сразу так много. Возьми один мой.

Прохор не успел съесть предложенное яблоко. В коридоре раздались шаги, заскрипел засов, и в камеру вошли два немца.

Ваня закрыл шкаф в самый последний момент и кубарем скатился вниз.

— Немцы пришли, — прошептал он.

Долго сидели они, прислушиваясь к голосам. Наконец раздался стук. Ваня открыл дверь. Прохора в камере уже не было.

— Взяли на допрос, — сказал Петр Захарович, заметив вопросительный взгляд мальчика. — Вернется ли назад?

— Может и не вернуться, — со вздохом согласился Максим Савельевич.

Двое, которые раньше спали, теперь сидели на полу, упираясь спинами в стену, и медленно жевали яблоки. Вид у них был ужасный: обтянутое кожей лицо всё в синяках, заостренный нос, лихорадочно горевшие глаза. Одного из них Ваня где-то встречал…

— Ванюша! — обратился Петр Захарович к мальчику. — Насколько я понимаю, домой вам нельзя возвращаться.

— Что же нам теперь делать? — спросил Ваня.

— Пойдете с нами.

— Куда?

— А там видно будет. Места на родной земле хватит. Только бы выбраться.

Вернулся Прохор. Как только в коридоре раздался шум, Ваня быстро прикрыл дверь и на этот раз остался наверху.

— Ты что так скоро? — спросил Максим Савельевич, когда сопровождающий немец ушел.

— Я их надул. Если, говорю, бить не будете, то завтра всё скажу. Поверили и отправили обратно. Эх, братцы, теперь бежать скорей!

От нетерпения время ползло ужасно медленно. Ване казалось, что до ночи они не доживут, что обязательно что-нибудь случится.

Два раза он ходил в подвал, нашел много совершенно крепких и очень ароматных яблок. Сидя в темноте, Ваня разломил яблоко пополам, вынул семечки и на ощупь заметил, что они крупные, круглые и несколько плоские. Из этих семечек должны вырасти культурные яблони.

Ваня нащупал черенки и завязал их снова в платок. «Неужели не будет возможности воскресить их? Правда, три черенка привиты, но этого мало. Надо привить еще»…

И вдруг в голове мелькнула мысль: «Отец-яблоня в лесу. Надо же привить на нее. Пускай она дикая. Потом когда-нибудь можно снова перенести черенки на другое дерево или как-нибудь укоренить их. Сейчас важно сохранить им жизнь».

Побег

Как ни томительно тянулось время, но все-таки вечер наступил. Заключенные сидели задумчивые, притихшие, словно сберегали силы. Последние минуты перед побегом никто из них не начинал разговора о посторонних предметах. Наконец Петр Захарович подошел к окну.

— Готовьтесь, товарищи. Как только часовой поровняется с нами, так и полезайте в шкаф. Без толчеи, спокойно…

Часовой приближался. Вот он прошел мимо окна. Теперь ему надо дойти до конца корпуса и возвратиться обратно. Времени было достаточно. Кроме того, на обратном пути он мог и не заглянуть в окно.

Петр Захарович дал ему немного отойти и махнул рукой.

— Ну, счастливо! Пошли!

Ваня приоткрыл шире дверь, и узники спустились вниз.

Последним вышел Петр Захарович.

— Запирай крепче, Ванюша, — сказал он. — Где тут запор?

— Я сам. Он легко закрывается.

Когда задвижка встала на место, сильными толчками проверили прочность.

— Лишь бы не догадались. Где Трубачов? Ну, спасибо вам, ребятки. От верной смерти спасли.

— Мы и сами спаслись, — сказал Гриша.

Он стоял на ногах, придерживаясь здоровой рукой за стену.

— Как ты себя чувствуешь? Прохор, помоги ему. Ты за него отвечаешь, пока до места не доберемся. По дороге не шуметь. Трогаемся, товарищи. Держитесь один за другого. Ваня, веди.

Ваня с удивлением слушал Петра Захаровича. Обычно шутливый, добродушный, он стал неузнаваем. Говорил отрывисто, резко и таким тоном, что никому в голову бы не пришло спорить с ним.

— Вот у нас командир нашелся, — с удовольствием заметил Максим Савельевич, шагавший сзади мальчика.

— Петр Захарович, тут вход в подвал, — вполголоса сказал Ваня, наткнувшись рукой на дверь.

Прислушались. За железной дверью было тихо. Осторожно открыли ее.

— Ну, пока всё в порядке. Где тут яблоки-то, Ванюша?

— У люка. Сюда идите.

— Ого! Да их тут целый склад. Гнилые….

— Надо искать. Шарьте руками, — подсказал Ваня. — С этого края много хороших.

— Набирайте яблок, товарищи. Других продуктов не будет, — приказал Петр Захарович.

— Чего уже лучше, — пробормотал Максим Савельевич.

Ваня радостно прислушивался к возне, но сердце билось беспокойно. «Самое главное впереди. А вдруг сад оцеплен», — тревожно думал он.

— Оставайтесь здесь. Мы на разведку пойдем, — сказал Петр Захарович. — Если с нами что случится, ты за старшего, Максим.

— Есть за старшего, — ответил по-военному бывший лейтенант милиции.

— Ваня, идем.