Новый Робинзон

Итак, Ямба подошла ко мне и начала шепотом говорить со мной. Она долго и тщательно изучала мое лицо и постепенно научилась узнавать по нему, что происходит в моей душе. Она объяснила мне, что вожди вовсе не хотят заставить меня убить эту девушку для каннибальского празднества; совершенно напротив, они предлагают ее мне в жены, и что я должен только слегка коснуться этой палкой головы девушки в знак того, что она с этих пор обязана подчиняться мне, как своему мужу; то есть что удар по голове палкой был только брачным обрядом. Тогда я со всею торжественностью, на какую только был способен, исполнил свою роль в этом странном обряде и ударил эту девушку с огромными глазами по голове; она тотчас же пала ниц к моим ногам в знак своего полного подчинения мне. Тогда я осторожно поднял ее, и весь народ начал плясать вокруг нас с громкими, веселыми криками полного удовольствия и восторга. Довольно странно, что Ямба не обнаружила ни малейшей ревности; она, казалось, смотрела на происходящее с таким же интересом, как и все остальные, и, когда вся церемония была окончена, сама повела мою жену в маленькую хижинку, выстроенную для меня женщинами. В эту ночь праздновался необыкновенно торжественный корроборей в честь меня, и я счел необходимым, ввиду так многого, сделанного для меня, остаться с ними всю ночь и слушать импровизированные песни, которые тут же складывались и пелись в честь меня. Боюсь, что я чувствовал бы себя совершенно потерянным без Ямбы, которая в буквальном смысле слова была моей правой рукой.

К этому времени она уже немного понимала английский язык и была так способна, что узнавала все как бы инстинктивно или по какому-то внушению. Мне кажется, она не пропускала ни одного дня без того, чтобы не постараться укрепить в вождях уважение ко мне, к моей мудрости и могуществу. Я просто не мог бы прожить без нее эти долгие, тяжелые годы среди дикарей и не мог бы вернуться в цивилизованный мир.

Преданность и любовь ко мне этой самоотверженной женщины навела меня на одну мысль, которую, конечно, я не посмел бы даже в душе попытаться осуществить, будь я в цивилизованном обществе. Но здесь было дело другое. Я уже достаточно ознакомился с нравами туземцев и потому, пригласив к себе мистера Ямбу, на другой же день после свадьбы, преспокойно предложил ему обменяться женами. Он выслушал это предложение с плохо скрываемой радостью, и после некоторых очень недолгих переговоров мы совершили обмен по всем правилам; надо сказать, что подобные обмены совершались там ежедневно и были явлением вполне законным, признаваемым всеми. Ямбе было в то время уже около тридцати лет, и она начинала уже стареть, но была еще полна сил и здоровья и обладала замечательными способностями, в числе которых характерно было ее положительно чудесное уменье находить дорогу в лесах, что она доказала много раз при самых необходимых обстоятельствах, как это будет видно из дальнейшего рассказа.

Но, может быть, вы спросите, что сталось с моей собакой, с Бруно? О, он, конечно, был со мною, но очень долго не мог свыкнуться со всем окружающим, с особенным пренебрежением отказывался от всяких сношений с несчастными дворняжками, которые бродили вокруг деревушки. Иногда он сам не замечал, как они подкрадывались к нему и кусали; но вообще он прекрасно справлялся с ними.

Устроившись с Ямбой, я, однако, вовсе не располагал оставаться в этой дикой стране долее, чем это было необходимо, напротив, решил бежать отсюда при первой же возможности. План мой был таков: прежде всего, казалось мне, я должен изучить все обычаи и привычки чернокожих, и по возможности лучше ознакомиться со страной и окружающими ее лесами, на случай, если мне придется отправиться на розыски цивилизованных поселений не морем, а сухим путем, чрез внутренние части материка, хотя все-таки теплилась еще надежда, что когда-нибудь я смогу пуститься в море или на своей лодке, или на каком-нибудь корабле, которые, как мне говорили чернокожие, часто проходят мимо этого берега. Каждый день я вставал с восходом солнца и прежде всего отправлялся на берег в надежде увидеть хоть слабый признак какого-нибудь паруса. Но обыкновенно возвращался разочарованный; тогда шел купаться в лагуне, защищенной от акул, а после купанья бегал по берегу, чтобы обсохнуть. Между тем Ямба отправлялась искать коренья к завтраку и редко возвращалась без любимых мною корней водяной лилии, о которых я уже упоминал. Часто в последующие годы эта героическая женщина шла пешком за сотню миль для того, чтобы набрать некоторых трав, растущих на солончаковой почве, так как она слышала от меня, что я не могу обходиться без соли. В известное время года она собирала род маленьких луковиц, известных там под названием «нелга», которые в жареном виде составляли очень приятное добавление к нашему однообразному столу.