Новый порядок

– Ну господа из «Правого Альянса» с тобой явно не согласятся, – усмехнулся поляк. – Пять стран подняли над головами своими крест на синем полотнище, и стали собирать силы против либерашек.

– Я понимаю их стремление, – улыбка испарилась с лица Валерона. – Они люди – веры и меча. Они хотят защитить простых людей, семьи, от умопомрачения, который несёт с собой Либеральный Капиталистический Союз. Мир никогда не будет прежнем.

– Тот… привычный нам мир, когда мы были молоды, – он погиб в огне объединительных войн.

Данте сделал лёгкий поклон перед могилой матери, обернулся к первой увиденной часовне и осенил себя крестным знаменем. После чего, парень аккуратно прошёл за оградку и заскрипел сапогами о снег.

– Каковая твоя жизнь, О’Прайс? – чуть улыбнувшись спросил Данте. – В прошлый раз я ничего не мог… слышать.

– Об этом долго рассказывать, – вдумчиво произнёс капитан. – Хотя дорога не близкая, да и я хочу опрокинуть кружку статута. Пошли, – хлопнул по плечу О’Прайс Данте. – Это интересная история.

Тем временем, в славном городе Марселе, в добром диалоге сошлись двое мужчин. Они добро молвят о всём произошедшем, подводя итоги небольшой кампании, что раскрутилась вокруг несчастного человека.

– Спасибо тебе, мой друг, – сказал седовласый с густой бородой мужчина, шаркающий чёрными монашескими одеждами, принимая фарфоровую кружку, заполненную дымящимся «янтарём». – Давно я не пил хорошего чая.

– Это вам спасибо, – ответил высокого роста черноволосый парень. – Я давно не видел относительно мира в Рейхе. Ой, в Римском Рейхе.

– Да, Карамазов, все мы это заслужили, – старик отпил из кружки. – Ты же обидишься, если я тебя по фамилии назову?

– Конечно нет, – пожал плечами парень, почёсывая короткий волос и потрогав худое суровое лицо. – Отец Флорентин.

Двое мужчин находятся в небольшой закрытой беседке. Подступившие холода заставили владельца большого поместья оборудовать её под зимний вариант. Снега практически нет, только льют ледяные дожди и промораживающий холод, но там, где они сидят – тепло из-за растопленного камина.

Флорентин посмотрел на настенные часы, что повешены на деревянную светлую стену, что заставило его смутиться немного:

– Ох, мне ведь скоро идти.

– Подождите, отче. Вы ещё не пробовали пирога от моей Эмилии. Поверьте, такого вы ещё не ели.

– Да… боюсь, Господь мне шлёт другие пироги, – тяжело выдохнул Флорентин

– Работа?

– Да. После того, как Директория была уничтожена на её месте русско-польские и рейховские силы установили Богоугодную власть Германского Королевства. И теперь я должен в своей зоне влияние послать миссионеров дабы они несли Слово Божие, инквизиторов на искоренение скверны ереси… а также из своих людей выделить медиков души, чтобы они исцелили покорёженную психику людей… слуги дьявола, именующие себя коммунистами Директории, практически убили человека в человеке.

– Понимаю. Обычный день для Рейха. И это не считая того, кого туда пошлют остальные департаменты власти. Что сейчас со властью в Рейхе? Я отошёл от дел… только слышал, что нас переименовали в Римский Рейх, – Карамазов взял в руки небольшой кусочек пирога с тарелки.

– Да ничего особенного, благо Господь всё устроил, – Флорентин отпил из кружки. – Страной теперь правит Координационный Совет из глав всех представителей власти. Канцлера больше у нас нет. А так… всё как обычно, не считая того, что нашу страну назвали «Четвёртым Римом» и мы объединились в альянс.

– А «Третий Рим» у нас по-прежнему Москва? Интересно… Я слышал, что в этой войне отличился Яго? – Карамазов доенл кусок. – Что с ним? Он когда-то спас жизнь Эмилии, и я не могу не побеспокоиться о его жизни.

– Он стал героем войны. По решению объединённого штаба его назначили помощником министра обороны Королевства. Что ж, для него достойное назначение.

– А Данте? До меня доходили слухи, что он едва с ума не сошёл?

– Да. Меня он лично посвятил в то, что было, – Флорентин ещё чуть-чуть отпил из кружки, с грустью взглянув на дождь в единственном окне. – У него были галлюцинации, судя по всему. Потеря жены и дочери вызвала у него сильнейшую боль, которую он прятал.

– А что потом? – Карамазов допил свой чай, потянувшись к небольшому чайничку. – Вы же его вылечили?

– Мы нашли его жену и дочь. Хорошо, что они остались живы. А потом… мы привели их в Россию, где ему и явили их ему, – Флорентин допил чай. – После этого ему стало легче. Сейчас он вроде в Польше, да и под наблюдением психотерапевта.

– Жалко его. Я рад, что всё хорошо закончилось.

– Я не знаю, насколько глубока его рана в душе. Сериль и Данте провели много времени в разговорах… расспрашивали друг друга о той жизни. Благо Господь исцеляет его душу, благо Он даёт ему лекарство. Через святое причастие, покаяние и целительство психики он вскоре придёт в норму, – Флорентин показал на карту Рейха, висящую на стене. – Сейчас они получили имение под Римом. Им предлагали на Балканах, но для Данте и Сериль… слишком тяжело туда возвращаться.