Новичок. Побочный эффект

Трубка издала смешок, и заторопилась:

– Ну, всё, Антош. Пока! Тут ко мне пришли…

– Пока-пока!

Мое прощание унеслось по проводу, и в ухо задолбили короткие гудки.

– Киев – вторая кабина! – крикнула телефонистка. – Алма-Ата… Кто заказывал Алма-Ату? Пятая кабина!

– Я, я! – подхватилась полная тетя, ковыляя к стеклянной двери с выведенной пятеркой.

Огромная страна разговаривала сама с собою…

Глава 5.

Понедельник, 8 октября. Утро

Москва, Сретенка

Небо куксилось с раннего утра, то затягиваясь тучами, то проясняясь. Налетавший ветер, взметая опавшие листья, пах дождем, но Кирша достала одна-единственная капля. Увесистая и холодная, она щелкнула по запястью – и всё, без осадков…

– Иван Павлович, вы не слишком-то в окно выглядывайте, – с ворчаньем проговорил Андропов, и улыбнулся уголком рта: – Во избежание.

– Да я в щелочку, – оправдался полковник, и внимательно посмотрел на бывшего шефа. – Нервничаете?

– Есть маленько, – вздохнул председатель КГБ. – Мне же пришлось Лёнькину медсестру задержать, а то так бы и «лечила» наркотой!

– Да там не наркотики, – вяло вступился Иван Павлович. – Снотворные, да успокаивающие всякие, но тяжеленные, что да, то да.

– Большая разница! – насмешливо фыркнул Юрий Владимирович. – Вы даже не представляете себе, какая вонь пошла! Забегали, как тараканы по кухне, когда заходишь ночью, и свет – щелк!

– Тапками их, – буркнул Кирш, – тапками…

Хохотнув невесело, Андропов отдернул рукав пальто и глянул на циферблат.

– Сейчас Боря должен подъехать… – понурившись, он вздохнул: – Ни один империалист не напрягал меня так, как эти, с позволения сказать, коммунисты!

– «Хохлы»?⁵

– Кто ж еще! И ничего ведь не докажешь! «Т-тварищи» по партии…

– Леонид Ильич сам виноват, не надо было приваживать. Хотя… Вспомните! Шелеста же он снял, и Полянского. И Подгорного на пенсию турнул! Понимал, видать, что свита на корону заглядываться стала!

– Ладно… – Юрий Владимирович слабо повел рукой. – Спускаемся потихоньку – сигналит, вроде…

Тот же день, позже

Вологодская область, окрестности деревни Верхоталье

– Как там Владивосток? – жизнерадостно справился Иванов.

– Да не смыло еще, – пробурчал Кирш, верно определив, что Борис ему дух поднимает.

– А внучок как?

– Скоро меня перерастет, – осторожно ответил полковник и, чтобы не развивать тему, капризно спросил: – Долго еще?

– Да приехали уже! Почти…

Проселочная дорога недолго мучала пассажиров черной «Волги». Взревывая мощным мотором, пересаженным от «Чайки», машина одолела очередной поворот – и покатила по гладкому асфальту… Чтобы тут же затормозить – узкое шоссе перегородил полосатый шлагбаум, белый с красным. Пара офицеров в «эксперименталке» приблизилась, ненавязчиво отсвечивая гладкими прикладами «калашей».

Отдав Андропову честь, служивый махнул рукой, и красно-белая балка перемахнула из запрещающей горизонтали в разрешающую вертикаль.

Генерал-лейтенант Иванов, сидевший за рулем, неспешно тронулся.

– Тут когда-то монастырь стоял, – поведал он, не оборачиваясь, лишь изредка взглядывая в зеркальце, – а нынче там спецсанаторий. Но порядки вполне себе монашеские – ни выпить, ни покурить! Зато работать дозволяется – огородик перекопать или, там, дровишек напилить…

– Трудотерапия, – тонко и чуть нервно улыбнулся Юрий Владимирович, облюбовавший заднее сиденье.

«Волга», прозванная «дублеркой»,⁶ подъехала к самим воротам во внушительной крепостной стене. Даже покатая башня круглилась на углу, накрытая шатровой крышей, будто шляпой.

– Для зачина, – отрывисто сказал Андропов. – Я прокрутил Генеральному всю запись нашего с вами разговора, от первого до последнего слова…

– То есть, Леонид Ильич в курсе? – перебил его Кирш.

– В полном! – отрезал председатель КГБ. – Но он все равно хочет с вами потолковать. Так что…

– Понял, Юрий Владимирович, – криво усмехнулся полковник. – Постараюсь оправдать оказанное доверие.

– Да уж поусердствуйте… – заворчал Ю Вэ, сникая.

В монументальных воротах открылась хлипкая калитка, и пропустила троих мужчин вовнутрь.

Приземистый корпус самого спецсанатория с крошечными стрельчатыми окошками прижимался к стене рядом с уцелевшей звонницей, а остальное пространство занимал обширный двор, расчерченный дорожками, как по линеечке, и озелененный парой аллеек. На черных делянах с усохшей ботвой трудилось несколько человек в синих спортивных костюмах.

– Ваш выход, – остановился Андропов. – А мы с Борей тут пока, в запасных…

Кирш кивнул, и храбро зашагал вдоль огородиков. В одном из «дачников» он с удивлением признал генерального секретаря ЦК КПСС. Товарищ Леонид Ильич Брежнев лично подкапывал созревшую морковь. Опершись на лопату, генсек сощурился и щедро улыбнулся.

– А-а! Иван Павлович! Я угадал?

– Он самый, – развел руками полковник, чувствуя себя стесненно.

– Ну, пойдемте, пойдемте… – Брежнев воткнул ширкнувший заступ в землю, и поманил Кирша за собой. – Погутарим! Смотрю, Юра-то сбледнул… Хе-хе… Я ему потом спасибо скажу! Завез сюда, заточил… Переживает, небось?