Впрочем, я зря переживаю. Всё проходит идеально. После экскурсии девчонки знакомят меня с родителями и отводят в богато отделанную столовую. Предки рыжих — весьма образованные, утончённые и приятные в общении люди. Не то, чтобы это было важно — в основном меня волнует их производство и связи, конечно же. Но повар у них — настоящий знаток своего дела, ведь ужин просто невероятен.
Что касается бизнеса то, как я и думал — благодаря второму кругу моего истинного умения, не составляет труда обаять Валерия Дмитриевича и Анжелину Александровну. У них — небольшое машиностроительное предприятие, специализирующееся на выпуске корпусов артиллерийских снарядов и стандартных боеприпасов нескольких видов.
Дела в последние пару лет у них идут на спад — давят конгломераты конкурентов. Так что первоначальным инвестициям в десять с лишним миллионов Мирославские оказались только рады. Взамен на пятнадцать процентов их предприятия. Номинально владеть ими станет Николай, пока мне не исполнится восемнадцать, но уж я-то позабочусь о том, чтобы нотариально ограничить его действия с акциями.
Просто во избежание недоразумений. Хоть он вроде и встал на путь истинный.
В общем, всё прошло, как по маслу — я произвожу на семейство рыжих неизгладимое впечатление, трачу на это совсем немного эфира, и рисую себе весьма и весьма радужные перспективы.
А затем прощаюсь, спускаюсь во двор и сажусь в свою новенькую машину.
— Домой, Витя. На сегодня дела закончены.
Волков трогается с места. Какое-то время мы едем молча и спокойно.
Я размышляю о договорённостях и том, как включиться в бизнес цепочку Мирославских и улучшить её, и потому не сразу замечаю, что довольно долгое время за нами едет серый, полностью тонированный мультивэн.
— Э-э-э… Барин, — спрашивает Виктор.
— М? — я не отвлекаюсь от изучения новостных сводок. Кажется, сегодня в Азиатском регионе будет новый прорыв тварей…
— Барин! У нас, кажется, кто-то на хвосте.
Я оборачиваюсь, и вижу стремительно приближающуюся морду фургона.
— Прибавь скорость.
Мы ускоряемся, и фургон тоже добавляет газу. Интересно… Кто это мог быть? Радищевы? Михайловы? Каких ещё врагов я успел нажить?
— Ой-ё…
Я снова оборачиваюсь, услышав возглас Виктора — и мгновенно холодею. Мультивэн не отстаёт, и мало того — из его люка появляется пулемётная установка…
А через секунду раздаётся грохот выстрелов и пули начинают дырявить мой новенький автомобиль…
Глава 10
— Пригнись!
Виктор бросает «Ласточку» влево, но часть пулемётной очереди всё же успевает прошить автомобиль. Несколько крупнокалиберных пуль проходят всего в десятке сантиметров от меня.
— Проклятье!
Дробный стук по кузову, заднее стекло рассыпается ворохом осколков, пули выбивают из подголовника пассажирского сиденья куски синтетического наполнителя. Я сжимаюсь на заднем ряду, мечтая стать как можно меньше. Машину мотает из стороны в сторону — Витя виляет и старается сделать всё, чтобы нас не превратили в дырявое корыто.
Пробираюсь меж сидений вперёд.
— Какого хрена?! Я думал, всё прошло удачно! — орёт Волков, вжимая голову в плечи.
— Это с других… Переговоров!
Снова звуки выстрелов, немногочисленные машины на трассе резко бьют в тормоза, стараясь пропустить «смертельных гонщиков». И правильно делают. Потому что нескольким несчастным не повезло — пулемётчики изрешетили, как минимум, десяток автовладельцев…
— У тебя есть оружие?!
— Да откуда, я же школьник! Да и зачем оружие ма…
А действительно — зачем магу оружие?..
Едущая по встречной «Волга» ловит несколько пуль и со страшным скрежетом влетает в «Ладу», пытающуюся нас обогнать.
— Подпусти их ближе!
— Сдурел?!
— Выполняй, бл@ть, если хочешь жить!
Резкий удар в тормоз. Мы пригибаемся, и десяток с лишним пуль кучно проносятся через кузов, разнося лобовое стекло в клочья. Разогнавшийся фургон едва не влетает в заднюю часть «Ласточки», но в последний момент успевает уйти вбок, и проносится мимо.
Сейчас!
У меня есть всего пара секунд, пока ублюдки будут в зоне досягаемости и пока стрелок не развернул пулемёт… Так что я высовываюсь в окно, размахиваюсь, формирую свою огненную плеть — и с криком бью ей в заднюю часть мультивэна.
Попадаю прямо по левому колесу. Оно лопается с громким хлопком, и остатки резины мгновенно воспламеняются, разлетаясь в разные стороны. Фургон тащит в сторону, он попадает в какую-то выбоину — и несколько раз переворачивается. Пулемётчика выбрасывает из люка и размазывает по асфальту длиннющим кровавым куском.
— Охренеть! — выпучив глаза и сбросив скорость, бормочет Виктор, — Ну барин… Глаз у тебя, конечно…
Он не договаривает — в заднюю часть «Ласточки» влетает ещё одно авто. Я больно бьюсь головой о бардачок, нашу машину снова мотыляет, Витя ругается сквозь зубы. Во мне клокочет гнев — настолько сильный, что я не обращаю внимания ни на боль, ни на усталость. Оборачиваюсь, чтобы забросить в тачку ублюдков огненный шар…
И успеваю лишь пригнуться.