Новая жизнь Нефертити

В моей голове ударил гонг…

⁂

— Будет разумно, если ты не станешь встречаться с Финном или прочими из съёмочной группы, пока убийца не будет найден, — сдержанно сказал Лембит.

— Я не хочу с ним встречаться! — вспыхнула я, во рту было горько, мои губы задрожали. — Видеть его не могу! Я вообще не знаю, как теперь доверять и кому!

— Мне можешь доверять, — сказал Лембит, будто печать поставил.

Но я уже запаниковала, страх накатил на меня холодной, удушливой волной, и несмотря на слабость, я вскочила с кресла.

— А что если они найдут меня? Потом? Ты же не сможешь пересажать всех! Не сможешь! — растерянно воскликнула я: — Сделать пластическую операцию?..

Он встал, шагнул ко мне.

— Нет, не делать. Ни в коем случае.

— А как мне вообще жить? Как пробовать что-то новое? Как мечтать? Я не хочу быть артефактом… мумией… — у меня перехватило дыхание, я схватилась за грудь, там где сердце. — Я боюсь, Роберт!

Он сделал ещё шаг ко мне.

— Не надо бояться. Я рядом.

— Они наверняка будут меня преследовать, придётся озираться? Всю жизнь?!

— Стоп, — остановил меня жестом Лембит. — Всех, кто виноват, привлекут. Фанатики всегда плохо кончают. Это факт. Заигрываются в величие и садятся в лужу. Катрин Беттарид уже просчиталась.

— В чём?

— В тебе. Ты слишком умна, чтобы играть по её правилам. На это никто не рассчитывал.

— А Макаров? А договор?

— Ему обеспечен срок здесь, в Каире. Организованная преступность, похищение — несколько уголовных статей. Будет доказана сопричастность к организации мятежа в Египте? Присудят смертную казнь. Это не Европа, здесь её никто не отменял. Какой может быть контракт после этого?

— А… — с замирающим сердцем спросила я.

— Я проверю каждого, пока не выясню, кто. Бригада, которая едет к нам, работает на совесть.

— Правда? — по моей щеке сама собой скатилась слеза.

— Правда. Плакать не надо. Всё. Будет. Хорошо, — сказал он с уверенностью отбойного молотка.

И у меня не получилось не поверить. Внезапно с мягкостью, какую невозможно было от него ожидать, Лембит взял меня под локоть и улыбнулся:

— Иди, садись. Ты устала.

И зевнул.

— Ты тоже…

Я послушно села к кресло, потому что ноги и в самом деле не держали. Шморгнула забитым от так и не хлынувших слёз носом. Лембит протянул салфетку. Осторожно коснулся моего плеча тёплой большой ладонью, присел напротив, чуть сощурился, словно у него слипались глаза, но тут же снова поразил улыбкой:

— Кофе тут неплох, попробуй. Хочешь покажу тату? Повязку уже сняли.

Я посмотрела на него удивлённо:

— Ты что, меня успокаиваешь?

— Получается?

— Ну так… — сказала я и поняла, что это неправда, ему снова удалось поймать мою истерику в ловушку и заземлить, как громоотвод молнию.

— Погоди. — Лембит, чуть согнулся и приподнял штанину, обнажая драконью пасть на крепкой, литой голени.

Я с удивлением воззрилась на тату и вытерла слезу.

— Вот такая обычная китайская дрянь, — скривился Лембит.

— Довольно симпатично, — проговорила я.

— Лгать у тебя не получается.

— Нет, в самом деле, ты просто предвзят. Мне нравится.

Тень улыбки в уголках губ оказалась приятной. Лембит подался ко мне всем корпусом, и я увидела в его взгляде искренний интерес.

— Ты говорила о мечтах, Дамира. О чём именно ты мечтала?

— О Египте, хотя сейчас я здесь, и это не радует. Я хотела стать египтологом, археология сродни криминалистике: нужно выяснить по малым деталям, что произошло, найти улики, выстроить алиби, восстановить картину веков… Сегодня я была в «Музее человека» и видела, как работают в лаборатории… — при мысли о мумии я вздрогнула, ассоциации возникли не самые лучшие. Затем грустно заключила: — Мне нравилось разгадывать загадки. Но из меня не вышло ни того, ни другого.

— Тебе всего двадцать три. Что мешает?

Я потянулась к кофе, голова снова начала кружиться. Лембит тоже потянулся к стаканчику, наши пальцы внезапно соприкоснулись, и я поспешно убрала руку. Он подвинул стаканчик мне, и тёплое ощущение от прикосновения осталось на моих пальцах. Приятно. Я поднесла кофе к губам.

— Так что мешает? Ты увлечена, это очевидно, — повторил он.

— У меня не получилось, — удручённо призналась я. — И даже изменить жизнь не получилось, а что вышло, ты видишь. Наверное, не все мечты должны сбываться.

— Странная сентенция, в исторических фактах и дедукции ты более логична, — ответил Лембит.

Я пожала плечами.

— Всё это, — он ткнул рукой в сторону Луксора, — только эпизод. Неприятности случаются и так же заканчиваются. Остальное — твоя жизнь, и ты можешь делать с ней всё, что захочешь.

— Разве?

— Уверен. Я зарёкся спорить, но с тобой поспорить могу на то, что ты выберешься, и у тебя всё будет хорошо.

— Опять проспоришь, — невольно хмыкнула я.

— Нет.

Роберт посмотрел на меня долгим взглядом, заражая уверенностью и спокойствием. И вдруг зевнул. Я тоже. Усталость навалилась снова, будто накрыла пыльным, старым мешком.

— Давай спать? — сказал он, и его слова прозвучали где-то очень далеко.

⁂