Новая жизнь Нефертити

— Дамира, у тебя пятнадцать минут. Приходи в чувство с дороги. Затем грим, переодеваться и в Карнак, девочки к тебе придут. Надо не пропустить закат солнца. Мы и так задержались.

— У меня нет вещей, белья, — ответила я. — И не во что переодеваться.

— Всё необходимое есть у костюмера, если нужно что-то ещё, скажи Дмитрию, он распорядится, чтобы кто-то из помощников приобрёл.

— Я бы сама сходила в магазин. Хотя бы в гостинице, если он тут есть…

Вот он шанс — сбежать!

— Нет времени, — парировала мадам Беттарид.

А Макаров взял из моих рук паспорт.

— Нужен для оформления. Зачем в магазин? В номере есть всё, пользуйся. Ребята тебя проводят. Египтяне, — поморщился он, — знаешь, такие животные, ещё обидят.

Кто бы говорил!

Я отвернулась, чтобы никто не увидел отвращения на моём лице. Два амбала в гавайских рубашках довели меня, как конвой, до номера на пятом этаже.

Гранд Эбаде Луксор был обычной гостиницей: в меру мрамора и зеркал, в меру панелей под дерево, в меру современного комфорта и, конечно же, намёки на древность в декоре в виде папирусов в рамках и стилизованных ваз. Мой номер был чистым и стандартным — совсем не комната дворца в Париже, но с духом того же отчаянного, глубинного одиночества, которое и толкнуло меня на всю эту историю.

Я поставила на зарядку телефон Лембита, и тут же вместе с тревожным «Дамира! Где вы?» получила десяток сообщений о пропущенных звонках. Я набрала его сама.

— Дамира, вы в порядке? Где вы? — послышался сосредоточенный голос Лембита, на фоне — шум людей, женский голос, объявляющий что-то.

— В Египте, в Луксоре.

— Это я знаю. Где конкретно?

— Пока в гостинице, потом едем в Карнакский храм на съёмки.

— Почему уехали? Не было туалета рядом? Я предупреждал!

— Меня не спрашивали. — И я рассказала о том, что произошло.

Он выругался на каком-то своём языке. Сквозь выдох и паузу произнёс:

— Простите, я зол. Не успел…

— Ничего. Пока я просто в номере, на съёмках вокруг будут люди. Тут везде туристы. Всё точно продлится до ночи, когда прилетит Макс Финн. Я попробую добраться до полиции здесь, но меня охраняют, ни шагу не дают ступить самостоятельно, забрали паспорт.

Он сказал коротко:

— Коллег я извещу. Лучше не делайте резких движений, вы можете спровоцировать ваших работодателей. Ждите меня. Вылетаю в Египет.

— Зачем? — замерло моё сердце, испытав внезапную радость и облегчение.

— У меня есть дело, его надо расследовать. До встречи, Дамира!

⁂

Лили и костюмеры скоро пришли с чемоданами театрального волшебства. Жаль, никто из них не говорил по-русски. Комната превратилась в гримёрную и началось долгое и тщательное преображение, которое, как и в первый раз окончилось появлением ожившей Нефертити в зеркале передо мной. Платье, сшитое Ральфом в лучших традициях восемнадцатой династии, было потрясающим. Я подняла руки, нежная ткань приятно коснулась плеч, и тонко выделанный, почти прозрачный, вручную плиссированный лён заструился по животу, бёдрам, коленям. Золотым поясом, произведением искусных вышивальщиц, подвязали под грудью, перехватив крайне глубокое декольте и распустив два длинных конца с серебряными лотосами. Костюмер завязала сзади тесёмки традиционного воротника-пелерины «усех» из цветных и золотых бисерин, мои волосы скрыла знаменитая синяя корона-парик с целым уреем с виде кобры. Золотой венец прямо надо лбом заставил его казаться выше. Подведённые глаза, ярко выведенные брови.

— Эталон, — сказала с придыханием Лили.

Мне накинули на плечи невероятную, полностью расшитую бисером накидку цвета лазурита. В отражении Нефертити в полный рост замерла, как статуя. Двойник. О, Боже! Это абсолютно точно значит многое, вот только что? Волнение укрыло меня с головой.

Грим продлился бесконечно долго, но судя по часам, даже если б Роберт вылетел в ту минуту, когда положил трубку, он должен находиться где-то над центром Средиземного моря. Действительно ли сегодня будут только съёмки? Предчувствия били по нервам.

Я оттягивала выход, как могла. Укрылась в туалете, ополаскивала руки, промывая каждый миллиметр кожи. Но всё равно пришлось выйти. В номер вломился молодой парень, помощник режиссёра и скомандовал:

— Vite! Vite! Vite! On manque de temps![24]

Я переступала золотыми сандалиями по мрамору холла, повергая туристов и служащих гостиницы в культурный шок. Кто-то шепнул «Сенсация!» На улице со всех сторон послышалось «Вау!» и поднялись вверх зрачки мобильных телефонов и планшетов.

А я увидела поодаль полицейскую машину. В надежде ёкнуло сердце. Так быстро сработал Роберт? Конечно, в наш век технологий достаточно звонка!

Браслеты снова кандалами сдавливали запястья, тяжёлые кольца и перстни добавили весу рукам по килограмму каждой, от конструкции на голове страдала шея. В окружении помощников, костюмеров и приставленных амбалов я направлялась в сторону полицейской машины, припаркованной у гостиницы, и мысленно кричала парням в форме: «Эй, это я! Нельзя же не заметить! Украденные у вас браслеты на мне! Ко мне!»