Новая жизнь Нефертити

Начались съёмки, и я вновь пошла, окружённая жрецами, по коридору под небом вдоль стен и колонн, испытывая трепет, как королева Англии перед коронацией… Тут же вспомнилось, что только три женщины за всю историю Египта были коронованы и стали фараонами: Хатшепсут, Клеопатра и… Нефертити. Надели мужские короны, накладные бороды и спрятали грудь, чтобы взойти на трон. Они не согласились на меньшее.

На два с половиной года после смерти мужа Нефертити перестала быть прекраснейшей из прекрасных, взяв имя мужчины-фараона Нефернеферуатон. Но никто не знает, куда она исчезла. В молчании о сгинувшей трон был передан девятилетнему Тутанхамону.

Тем временем наша процессия остановилась. Я подождала, считая секунды, как велел режиссёр. И вдруг забили барабаны, грянула музыка. Из-за необъятных колонн выступили едва одетые девушки с цветами в руках и разрисованными под древнее тату телами. Зажглись масляные светильники, затрепетал огонь, споря с осветителями, будто реальная мистерия вытеснила фальшивые съёмки.

«Что-то случится, что-то случится» — отбивало моё сердце, повторяя рисунок барабанных дробей.

«Жрецы» повернулись ко мне лицом и с поклоном расступились. Камеры нацелились на трёх девушек. Золотые маски скрывали их лица, а украшения при движениях отражали блики огней. Барабаны зарычали. С восточным зноем прозвучали струнные инструменты, вступил орган и я с изумлением узнала в музыке замысловатую аранжировку Kyrie eleison. Знакомую мелодию, но другими словами запели «жрецы».

К пляшущим, едва одетым девушкам присоединились молодые люди. Танец раскладывал на плитах причудливые рисунки теней, будто в самом деле танцоры явились, как в древности, развлекать богов.

Начинается ритуал? Я похолодела, голова закружилась. Захотелось сбежать.

Прожекторы уронили столпы света в сторону капители, и моё сердце дрогнуло — в ярко освещённой фигуре мужчины, вышедшей из неё, я узнала Эхнатона. Того самого — из видения!

Идеальный торс, широкие плечи, корона с уреем, золотой пектораль на рельефной груди, золотой набедренный пояс и длинная мужская юбка из льна. Дыхание застряло в моём горле. Оживший фараон со скипетром и анкхом в руках приближался ко мне. Царственно. Торжественно. Горделиво.

Нет, этого не может быть! Попытки убедить себя, что это актёр в гриме, проваливались. По спине потекла капля холодного пота. Девушки продолжали кружиться, жрецы пели. В моих висках застучало. В дымке жёлтого света ко мне подходил фараон, а в моей голове всплывали сцены из той ночи. То он, то Финн надо мной. Мои ноги стали ватными.

«Это актёр… — твердила я себе. — Это съёмки».

Дрожь крупными волнами пробежала по телу. На мгновение удлинённое лицо Эхнатона показалось слишком непроницаемым, но глаза его блестели. Фараон встал и поднял руки в знаке адорации, повернув ладони ко мне. Его тёмные глаза смотрели так, словно вцепились в нутро.

Вдох. И вновь то самое чувство — узнавание, словно с щелчком кто-то взломал мою память.

Воспоминания закрутились быстрее танцовщиц вокруг. О том, что моя любовь к нему закончилась ничем; о том, что не мне он подарил чудесный пруд с лотосами; не со мной катался на лодке в Южном дворце Амарны и не меня называл «очень-очень любимой женой», а чужестранку Кийю, которую я ненавижу. Горечь проступила на нёбе. Напряжение достигло апогея. Я не чувствовала ног.

— Эхнейотн[27], — вырвалось у меня.

Фараон поднял руки и… сорвал с себя лицо. Передо мной стоял Финн. С резиновой маской.

— Ты… — только и произнесла я.

Над головой прожужжал дрон. Кто-то подал ему микрофон. Финн просиял и запел свою дурацкую песню.

В моих глазах потемнело. Я упала в обморок.

Глава 30

В ватной тишине шелестели голоса на русском, французском. Слух выловил из сумрака:

— Молодец, у тебя получилось.

— Э-э, Катрин… Она точно в порядке? — голос Финна.

— Будет.

Прилив гнева и резкий запах в нос одновременно заставили меня раскрыть глаза. Под плечи поддерживали чьи-то ладони. Вокруг те же колонны, звёздное небо, подсветка. Золотые маски, жрецы в тумане. На заднем фоне иероглиф Ка, будто насмешка. И Финн рядом. Я отдёрнулась от него, оперлась рукой о тёплую плиту. Начала садиться. Мир обретал обычные черты.

— Малышка… — сочувственно прокурлыкал Финн и склонился надо мной.

— Пошёл вон! — крикнула я, и сил прибавилось.

— Видишь, она в порядке, — заметила вполголоса мадам Беттарид.

Финн с вытянутой физиономией заглядывал мне в глаза, словно ему было не всё равно.

— Звезду уберите отсюда! — повторила я громче.

Этот идиот пыхнул обидой. Даже смешно. Кто-то помог мне сесть. Твёрдый камень за спиной — опора куда лучше сомнительных рук.

Вокруг было слишком много людей. Они кружились, галдели, суетились, как цветные стёклышки в калейдоскопе. Разбить бы и выбросить. Рядом появилось лицо Ромео, слегка расплывчатое, но озабоченное. Он протянул мне бутылочку с водой.

— Дамирчик, попей. У тебя обезвоживание, наверное.

— Нет.

Я попыталась на нём сосредоточиться и сесть прямо, а лучше встать. Ненавижу быть слабой!