Новая жизнь Нефертити

— Удивительно, что вы говорите совсем без акцента, — проговорила я, пытаясь угнаться за проворным колобком.

— Ничего удивительного, я русская, но была замужем за французом, уже развелась, всё сложно, как в статусе в вк. А Катрин любит работать с билингвами…

— Билингвами? — переспросила я, стараясь не отстать от существа в пружинящих локонах. Какая кудрявая макушка! И щёчки милые! С неё можно было бы писать ангела для рождественской ретро-открытки… Хотя нет — она бы с неё убежала, и под ёлкой бы никого не осталось.

— Ну да, тех, кто говорит на двух-трёх языках, чтобы не заморачиваться с переводчиками. У Макарова их четыре, он вообще полиглот и крутой юрист, не говоря о других двух высших, а у меня только пара, а вы как?

— Английский более-менее. Французский с табличками.

— То есть?

— Хуже, чем со словарём.

Она рассмеялась звонко и чудесно, как может смеяться только хороший человек, но не сбавила шагу. Зелёная ковровая дорожка, казалось, летела под нашими ногами, как самодвижущийся траволатор в аэропорту. Жаль, что я не чемодан.

Мы мигом преодолели длинный коридор и свернули на лестницу. Явно служебную, с каменными узкими ступенями и экономными окошками в пролётах, выходящими на слепую стену без глазниц. Здесь владельцы не стали отделывать панели дубом, но мне это понравилось — кирпичная кладка и казённый вид ступеней напомнили путь к курилке под крышей в моём университете. Возможно, ещё один хороший знак?

На последнем этаже под крышей нас ждал короткий коридор, а из приоткрытой двери зала доносились обрывки музыки, словно кто-то подыскивал нужный трек. Арина влетела первой, я за ней. Мы оказались перед группой молодых парней и девушек в разноцветных тренировочных трико и футболках.

Громадные окна отражали зеркало под потолок на противоположной стене. Слепящие брызги солнечного утра, шальные порывы воздуха с запахом подступающей осени рвались на паркет сквозь открытые форточки.

Арина возвестила, как глашатай с крепостной стены:

— Дамы и господа, бойз энд гёлз, а вот и наша Нефертити!

Все уставились на меня, и забытое чувство новичка в старшем классе окатило холодком и волнением.

— Привет! Я Дамира! Salut! — сказала я, и мои слова разлетелись эхом под высокими потолками мансардного этажа.

С цоканьем каблуков и мягкой поступью кроссовок меня обступили статные красотки и красавцы из подтанцовки Финна. Имена посыпались со всех сторон: Лола — смуглая по-цыгански брюнетка, Джесс — белесая блондинка с крепким стержнем и осанкой, Энди — стройный и рыжий, с рельефным торсом под свободной майкой, лысый и гибкий Димас, волоокий мулат Тут.

— Тут? — удивилась я, радуясь, что все из группы говорят по-русски, несмотря на разный цвет кожи.

— Сокращённо от Тутанхамона, — задорно улыбнулся мне парень лет девятнадцати. — Если назовёшь меня по паспорту Ромой, моя мумия откусит тебе руку.

— А я и думаю, куда пропала Нэтали? Она вечно тыкала тебя своим «Ромео»! — засмеялась Лола.

— Ты когда-нибудь танцевала? — спросил Димас.

— Так для себя, но в общем нет.

— Знаешь, что такое джаз-фанк?

— Джаз-фанк — не знаю, но джаз люблю.

Упс, я сморозила глупость, судя по громкому смеху.

— Ничего, разберёшься! Ты с Востока? Ручаюсь, что хоть немного, но азиатка, врубишь что-нибудь своё? — подмигнул мне Энди.

— Не так сразу, не нападай, Энди! — одёрнула весьма по-командирски на первый взгляд сказочно-безобидная Арина. — Катрин сказала: дайте Дамире освоиться.

Но ребята смотрели, и я преодолела смущение, не желая падать в грязь лицом:

— Да ладно, я покажу. Без музыки?

Танцоры расступились. Лола ткнула в ноутбук, и из громадных колонок полилась незнакомая песня. Впрочем, ритма мне было достаточно. Я вышла в центр, подняла медленно руки, повела одним бедром, другим. И выдала всё, чему научилась на танцах живота в кружке в школе, добавив движения, которые в Бухаре чуть ли не каждая вторая девушка танцует на праздниках. Тело ошалело от резкой необходимости шевелиться рано утром, но послушалось. Мелкая вибрация по животу под звук металлических тарелочек в бубне из динамика, изгиб спины до максимума, сделала волну плечами, а затем выпрямилась и пошла кружиться, высоко поднимая то одну руку в арабеске, то другую.

Остановилась в изгибе и увидела натыканные по углам камеры. Да тут, как в «Доме 2»! Надеюсь, они не включены, а мои танцы были не очень смешны для профессионалов…

Но танцоры захлопали и Арина тоже. Лёд был расколот, началась новая жизнь.

Гуттаперчивый Димас постоянно находился в движении, словно не мог прожить ни секунды без намёка на танцевальное па. Он, кстати, отвечал за хореографию.

— Разминку повторяй за нами, детка. Потом хоряга, она не сложная. Ты не дерево, сообразишь. Раз-два-три. Шаг по паркету вперёд. Сбиваешься? Твоя проблема. Слушай ритм. Рука об руку, как удар и захват, прыжок и приземление, крутани попой. А теперь изобрази движением злость. Страсть. Радость. Танцуй-танцуй-танцуй! До семи потов.