Новая жизнь Нефертити

Я отчаянно пыталась разобраться с приборной панелью, сверлила её взглядом, но заветную кнопку, увы, не обнаружила. И дала себе слово: если выживу, убьюсь, но выучу проклятый английский в деталях; и французский обязательно добью. Если даже такой бандит, как Макаров, свободно перебрасывался с остальными фразами, сидеть в данной ситуации не разумнее «Собаки Павлова» было отвратительно. А ведь в их разговоре мелькали имена Катрин и Финна, и даже Нефертити! Невежество убивает…

Джип вырулил за белую с серыми прожилками природную скалистую стену и въехал в подобие ущелья между двумя возвышенностями. Левая была изломанной, правая — похожей на глину, которую гигантский гончар смял в сердцах и бросил, так и не сумев вылепить кувшин. И она окаменела от горя под солнцем. Пустыня со всей её бесконечностью осталась за складками меловых гор.

Из узкого ущелья мы свернули под естественную арку и внезапно вкатились в окружённую скалами долину. На её песчаном с россыпью каменной крошки дне я с изумлением обнаружила лагерь. Под широченным тентом стояли два белых внедорожника и оставалось место для третьего. Другой белый тент вдали был не менее огромен, от его открытой части тянулись четыре каната, натягивая полог. И с каждого бока по краям виднелись другие тросы. Человек пять в шляпах и платках на головах что-то активно обсуждали у полога.

Как меня убивать?..

Сердце сжалось в ледяной ком.

Дальше по флангу виднелась ещё одна палатка поменьше, как отдельное шале рядом с пустынной гостиницей, тоже молочно-белая, растянутая на тросах, которые сопротивлялись ветрам. Рядом стояла техника, тачки сваленные в кучу. Я заметила помост и деревянную лестницу, уходящую вверх по скале. Какой-то шутник привязал к ней несколько узких белых флагов. Будто к празднику…

Я поджала губы, вскипая от гнева и чужого сарказма. Но стоило разыграться ветру, вместе с рвущимися на свободу полотнами в моей голове щёлкнуло и возникло то самое чувство узнавания. Дрожь ответной волной пронеслась по моему телу, словно всё это уже было. Почти так, как сейчас.

Господи, я же в самом деле никогда здесь не была! При чём эти дежавю?!

Теперь меня особенно раздражала любая мысль о реинкарнациях. Хотелось отринуть всё, что мне навязывали, любую игру, швырнуть подальше, пнуть ногами и убежать прочь. Но я не могу: я должна думать за себя и за Лембита. А я так ничего и не придумала…

Моё обледеневшее сердце налилось тяжестью. Водитель легко заехал на свободное место под тент.

— Приехали.

Мужчины высадились из авто. Макаров раскрыл передо мной дверцу и сказал:

— Идём, Нефертити. С твоими играми в кошки-мышки нас уже заждались серьёзные люди.

— А он? — сглотнула я и осторожно показала пальцем в сторону багажника.

В висках пульсировало: «Нельзя его так бросить! Невозможно! Здесь сколько градусов? Сорок? Сорок пять по Цельсию?»

— Мы договаривались без вопросов, — нахмурился Макаров.

— Да, конечно, я понимаю, — кивнула я. — Но…

— Вот и пошли.

— Но, — как можно спокойнее старалась проговорить я. — В раскалённом железе и без воды с прошлой ночи он умрёт и без пуль. — Я просто не могла произнести им его имя, словно это было бы ещё одним предательством. — Тогда у вас не останется предмета шантажа.

— Другой найдём, — раздражённо ответил Макаров.

Я подняла вверх ладони в успокаивающем жесте и замотала головой.

— А зачем? Я же нужна вам послушной! Я уже чувствую вину за ни в чём не повинного человека. Он просто делал свою работу, я сглупила. Мне стыдно и отвратительно. Даже больше, чем страшно. Видите? Я говорю начистоту. — И как же сложно мне это давалось! — Судя по тентам и всему этому лагерю, мы не скоро уедем отсюда. Вам в самом деле нужно, чтобы я была покорна. И я буду. Только дайте ему воды и доступ к воздуху. Прошу вас!

— Хм… — Макаров осмотрелся и закусил губу.

Видимо, не хочет демонстрировать Лембита кому-то из присутствующих. Или их ему. Его босса? Кто знает, кто пожелал принять участие в ритуале… Наверное, Макаров не зря говорил, чтобы я не жаловалась Катрин. Возможно, она была против таких мер? Хотя полагаться на её гуманность — последнее дело.

— Я всё сделаю, — сказала я тихо, чтобы слышно было только Макарову. — Оставьте господина полицейского у машины в тени. Наручники можете не снимать. И с той стороны будет не заметно, если это важно…

Я облизнула пересохшие от волнения губы. Держать себя в руках было всё сложнее.

— Слишком умная, да? — раздражённо пыхнул Макаров и вдруг сощурился хитро: — Что, реально, Нефертити? Красавчика нашего побоку? Прошла любовь, нашла новую?

Я удивлённо взглянула на моего похитителя: Любовь? К Лембиту? Я почти ничего о нём не знаю. Кроме того, что он преданный, умный и может погибнуть из-за меня. Сердце зашлось, руки задрожали предательски и слёзы подступили к глазам. Но ничего из этого видеть уродам не стоило.