Новая жизнь Милы

– Это ты что! Я тебя ищу везде! Уже ужин скоро, а ты пропала.

– Прости. Я тут загулялась.

– Да уж… А что ты делала?

– Вот, смотри. – Она разжала ладонь. Игорь с удивлением рассматривал несколько некрупных рыже-коричневых полупрозрачных осколков. – Это янтарь.

Светлогорск оказался удивительно милым городком. На сувенирах русское название мирно соседствовало с немецким Раушен, хотя, по мнению многих, до Раушена – города с немецкими порядками и традициями – местному быту еще очень и очень далеко. Самым интересным зданием оказалась, как ни странно, водонапорная башня грязелечебницы. Собственно, башен было две – одна побольше, другая поменьше, обе венчались необыкновенными восьмиугольными шлемовидными крышами и почти до самых этих крыш заросли диким виноградом. Тщательно восстановленная немецкая старина наивно сочеталась с русским пофигизмом в плане ремонта дорог и расписания движения автобусов, но все же праздничная атмосфера курортного города, звучащая со всех сторон музыка и отдыхающие, довольные жизнью люди, помогли Людмиле расслабиться. Море показалось ей холодным, но чистым, и она даже рискнула окунуться. Игорь весь день торчал на заседаниях и конференциях и освобождался только часам к пяти. Они успевали погулять, и поужинать, и даже потанцевать. В городе обнаружилось и озеро с незатейливым названием Тихое, и Люда уговорила Игоря покататься на водных велосипедах. Днем она бродила по набережным и улицам одна и совершенно не скучала. Люда перебирала многочисленные поделки на расставленных вдоль набережных столиках торговцев. Не удержавшись, купила пару янтарных браслетиков и крестик, чем исчерпала скромные ресурсы своего бюджета.

Как-то она задержалась в уголке, где сидели художники. Как всегда, люди творческие старались поразить публику неординарными ходами: путаница железок под названием «Линия Маннергейма», выставка шаржей на крупных политиков и киноактеров, поделки из дерева и раковин. Людмиле понравился мужик, который принес и аккуратно разложил на шелковом платке куски почти необработанного янтаря, вставленные в спилы дерева.

Дядька был весьма колоритный и походил на пирата: высокий, дочерна загорелый блондин – впрочем, непонятно, то ли седина выбелила волосы, то ли солнце. Яркие голубые глаза, темная сигарета в желтоватых зубах и веселый прищур. Он что-то чертил в альбоме, но оторвался от своего занятия и спросил:

– Выбрали что-нибудь?

– Дорого, – честно ответила Люда. – Вот разбогатею, тогда… А сейчас просто посмотрю.

– Смотрите, – весело кивнул пират. – Да в руки берите, не бойтесь. Это бук, а в середине зеленый янтарь. Бока специально оставил необработанными, но, если повесить на окно будет светиться на солнце, словно морская вода глубокая… А это королевский, белый янтарь. Он почти непрозрачен, но все равно хорош, правда? Да вы не стесняйтесь, рассмотрите все, это ведь удовольствие, правда?

Люда благодарно улыбнулась ему и провела счастливых полчаса, перебирая поделки и лаская пальцами теплый камень и шелковистые срезы дерева.

Потом поблагодарила и пошла прочь. Она не заметила, как Игорь, сидевший в кафе с потенциальными клиентами и наблюдавший за ней издалека, извинился и подошел к художнику.

– Скажите, вот здесь только что была женщина… в голубой майке… кофточке. Она долго выбирала, но ничего не купила… Что ей больше всего понравилось? – спросил он.

Пират молча взирал на молодого человека, вскинув выгоревшие брови. Игорь почувствовал, что щеки заливает краска смущения. Еще не хватало краснеть, просто черт знает что, зло подумал он. Хотел сказать какую-то резкость, но встретился взглядом с безмятежными голубыми глазами и произнес просительно, чувствуя себя полным дураком, но понимая, что хамством ничего не добьется от этого человека:

– Прошу вас, это очень важно для меня. Я хотел бы сделать ей подарок…

– Как ее зовут? – спросил вдруг художник.

– Людмила.

Пират кивнул и ткнул пальцем в зеленоватый янтарь, оправленный деревом. Игорь полез за кошельком и бережно принял завернутый в старые газеты подарок. Он уже шагнул прочь, когда услышал:

– Молодой человек!

Художник протягивал ему альбомный лист: нежно коричневой сепией вполоборота лицо Людмилы, задумчивое и в то же время счастливое – приоткрытые губы, полуопущенные ресницы и волосы, летящие на ветру. Долгую минуту Игорь смотрел на портрет, не веря своим глазам. Потом полез в карман за деньгами, но пират покачал головой:

– Дарю.

Вечером, сидя в номере после того, как Людмила твердо и недвусмысленно пожелала ему спокойной ночи, Игорь рассматривал нежное лицо на листе бумаги и с тоской думал, не порвать ли его. Вдруг поможет… Потом бережно убрал в папку. В Москву они вернулись, как и хотела Людмила, по-прежнему друзьями.

Глава 18