Новая жизнь или Обычный японский школьник

— Я понимаю — говорю я: — в это трудно поверить. Но ты можешь прийти ко мне на сеновал в три ночи, сегодня и я обязательно покажу тебе все мои прелести. Раз уж тебя это так сильно интересует. Обычно я не демонстрирую свои гениталии налево и направо, но для тебя сделаю исключение. Потому что если есть здоровый интерес, то его нужно поощрять. Так что, вечером встречаемся?

— Что ты говоришь! — наконец приходит в себя Мико: — какие глупости! С чего это ты взял, что ее интересуют твои… штуки?!

— Думаю, что всех вас интересуют мои штуки — рассудительно замечаю я: — на самом деле мои гениталии ничем особенным не отличаются, но раз уж они вас так интересуют, что вы и спустя годы не можете забыть дырку на моих трусах, то придется удовлетворить ваше любопытство. Что поделать.

— Да не надо нам ничего показывать! — идет на попятную Мико: — я вообще не про трусы пришла поговорить!

— А звучало так, будто про трусы — делаю вид, что задумался: — ведь я уже и забыл про этот эпизод. А ты помнишь… значит для тебя это важно. Ты в следующий раз не мучайся, Мико-тян, просто подойди и так и попроси — мол, покажи мне свои гениталии, Кента-кун, а я — покажу. Ну, может взамен чего попрошу, ну так все равно легче, чем годами ждать…

— Да ну тебя! — вспыхивает Мико и отступает, практически убегает. Вместе с ней отступает и Кэзука. Возле моей парты остается только Натсуми.

— А я бы посмотрела — говорит она задумчиво: — говоришь в три ночи на сеновал? А где у нас сеновал?

Глава 24

— Чего к парню пристали? — спрашивает Дзинтаро и с его стороны это не только благородный жест, но и мужественный одновременно. Наши сплетницы-хищницы не успокоились и после уроков вернулись — описывать круги вокруг жертвы. За это время я понял две вещи — первое, что в эпоху интернета и камер наблюдения везде — скрыть такую вещь как банальный мордобой довольно затруднительно. А второе — что надежда отогнать хищниц угрозой демонстрации собственных гениталий была несостоятельна. Начать с того, что Натсуми и не подумала смущаться и сказала, что обязательно придет на сеновал, потому что размеры всех этих моих штук ее, несомненно, интересуют. Такое… антропологическое любопытство, сказала она, как в кунсткамеру сходить. И она продемонстрировала свой смартфон с очень хорошей камерой. Для истории — сказала она, сниму все ваши уродства для будущих потомков. В общем, сделала меня Натсуми, королева улья, альфа-прайм прайда, как в общем-то и ожидалось от кита-убийцы. Спас меня только звонок на урок, а также тот факт, что стая на следующих переменах была занята чем-то другим… но уроки кончились и вот они — все три — ждут меня у выхода. Чем-то эта сцена напоминает извечное «эй, закурить найдется», только в роли гопников, здоровяков со сломанными носами, амбалов с кастетами, — три вполне симпатичные девушки. Смешно, конечно. Но это мне смешно, а оригинальному Кенте не до смеха было бы. Это только кажется, что эти три девчонки угрозы не представляют. Еще как представляют, но не для физического состояния, а скорее для социального статуса в школе. Мне же на социальный статус плевать, потому все равно куда ситуация вырулит.

Интересно другое — мой «приятель» Дзинтаро решил вдруг меня поддержать и встрял между мной и черно-белыми. Вот как. Начинаю подозревать что он и вправду нес меня до дома в позе «спасенной принцессы», на руках, натужно краснея от близости моих губ. Эта мысль окончательно добивает меня, и я сажусь на ближайшую парту, едва сдерживая смех. Остальные школьники выходят через другие двери, кое-кто кидает на меня сочувствующий взгляд. Томоко, например.

— Отстаньте от него — продолжает свою благородную миссию Дзинтаро: — чего прицепились… все он правильно сделал. Аки хотел на нейтральной территории на нас напасть, все знают, что парковка и детская площадка…

— Мне так неинтересно, что там хотел Аки. — небрежно поднимает бровь Натсуми: — Ваши потные мальчиковые разборки — это так скучно. Мне другое интересно…

— Я думала, что нам интересно и что Акихиро хотел, но раз На-чан так говорит, значит — не интересно — подхватывает Мико, задорно блестя глазами. Она оправилась от первого поражения и готова к бою на встречных курсах.

— А что же нам интересно? — прижимает палец к подбородку третья черно-белая хищница, Кэзука-тян: — На-чан?

Глядя на них, я понимаю, что каждое движение и каждое слово в этом действии — словно танец, согласованные совместные действия, причем они не репетировали это, не отрабатывали, это — импровизация, но каждая из них знает свое место в строю, свою роль в бою, свой маневр и свою реплику. Как и полагается apex predator — абсолютному хищнику в школьном океане.

— А нам интересно, с каких это пор Дзинта-кун так защищает Кенту? — говорит Натсуми и принимает задумчивый вид, так, словно и вправду о чем-то думает. Но это всего лишь сценический прием, эти трое могли бы служить в разведке и сниматься в кино, тратят они свои таланты в старшей школе, ей-богу.