Новая жизнь Димки Шустрова

— Уголком пропилю. Вот тут. А потом — поперек, крестиком.

— У тебя что, пятерка по труду? — удивился Владимир Иванович. — На уроках труда чем занимались? К тискам подпускали?

— Нет, мы конверты в классе клеили. А в мастерскую нас не пускают. Я просто так заходил. Посмотреть.

— Что ж, голова у тебя, в общем, варит, — сказал Сомов. — Руки бы еще научить… Ну это не в один день. Ладно, давай, как наметил, так и пили. Бугры должны получиться не хуже, чем у настоящего крокодила.

На веранду заглянула Надежда Сергеевна.

— О-о, — протянула она и покачала головой. — Трудовое соревнование в разгаре! И когда ваш крокодил сможет продемонстрировать свои прелестные зубы?

— А глаза у него будут красные! — сообщил Димка.

И Алена выглянула из-за плеча Надежды Сергеевны:

— Всех пускают?

Димка не знал — должны ли здесь присутствовать посторонние. Но дядя Володя приветливо повел рукой:

— Пожалуйста. Но пока — ничего интересного. Вот когда сделаем…

— Алена, — сказала Надежда Сергеевна, — не будем мешать мужчинам. Наберемся терпения.

— Не будем, — кивнула та. — Тетя Надя, хотите посмотреть мою любимую курочку?..

И Димка с охотой взглянул бы на ее любимую хохлатку, но у них дело поважней. Он сам выбрал в ящике напильник — не плоский, каким до этого работал, а треугольной формы. Как раз таким и пропиливать бороздки.

Но, видно, перехвалил его дядя Володя. Никак не получалась у Димки ровная бороздка. А начал пилить рядышком вторую и понял, что испортил заготовку. Он покраснел, губу закусил.

— Да, — сказал дядя Володя, — напартачил немножко… Торопишься, Дима… Вот погляди, как надо.

Он в несколько взмахов почти сравнял косые Димкины огрехи и точными экономными движениями пропилил ровную, как по линеечке, бороздку. За ней — вторую, третью.

Димка и дышать почти перестал.

А дядя Володя посмотрел на него, усмехнулся и шутливо сказал:

— И опустил Шарик хвостик… Это собака у нас была, — объяснил он. — Шарик. Залает на кого не нужно, крикнешь ему: «Нельзя!» — он и умолкнет, опустит хвостик… Чего расстроился? И ты научишься. Может, настанет время — еще я к тебе приду, удивляться стану. Может, большим мастером будешь… Надо бы на завод тебя сводить. Не был на заводе?

Димка отрицательно помотал головой.

— А что сразу не получается — не бойся. Это глаза боятся, а руки делают. Даже испортят — не беда. Они же и выручат. Рука, Дима, это такая вещь удивительная… — Дядя Володя посмотрел на свою руку. — Вся человеческая жизнь держится на рабочих руках.

И Димка с уважением посмотрел на большую руку дяди Володи, потом перевел взгляд на свою. Его-то маленькая, не много пока умеет. Если бы не исправил дядя Володя — хоть заготовку выбрасывай. Ну ладно, учиться, так учиться.

Димка старался изо всех сил. Напильник вел осторожно, не торопясь, и все смотрел, чтоб он не косил, шел ровно.

И не испортил. Не так, правда, вышло, как у дяди Володи, но все-таки получились бугорки.

И Сомов посчитал, что работа сделана неплохо. Дал Димке полоску мелкой-мелкой шкурки, бугорки велел округлить.

Справился Димка и с этим. Вынул из тисков зеленый кусок «крокодиловой спины», сам залюбовался.

— А боялся, что не получится!

Разохотился Димка, опять зажал в тисках новую заготовку.

ЛОЖКА

В одиннадцатом часу приоткрылась дверь на веранду и вошла Надежда Сергеевна — хотела сыну ласковое слово шепнуть. А он и головы не повернул. Подошла на цыпочках — спит ее работник, а в руке зажата зеленая деталь с бугорками.

Надежда Сергеевна вернулась в комнату, сказала Сомову:

— Ты и есть волшебник. Что с Димкой-то сделал!

— Хороший он у тебя. Да, Надюша, отличный у нас с тобой сын!..

А Димка таких хороших слов о себе и не слышал — спал.

Утром проснулся от боли — что-то в бок колет. Пощупал рукой и улыбнулся — еще бы, крокодиловы шипы в ребра уперлись!

Снова все на свете проспал. Мамы и дяди Володи нет, Алена, хотя и дома, но встала, видно, давно: почти все свои цветы успела полить.

Димка снял простыни, сложил раскладушку и выдвинул тяжеленный ящик с инструментом.

В тот день он обточил еще пять заготовок.

Димка и еще бы помахал напильником, да расцарапал палец. Небольшую ранку Алена смазала йодом, а потом выжала на царапину желтую каплю клея из тюбика и размазала аккуратно:

— Пусть засохнет. А руку повыше подними.

К приходу мамы и Сомова ранка совсем перестала болеть. Дядя Володя осмотрел царапину и сказал:

— С техникой безопасности плоховато знаком. Если бы все у нас на заводе так работали— программу не с кем было бы выполнять.

— Конечно, — согласился Димка. — Я осенью три месяца с черным ногтем ходил. Гвоздь молотком забивал.

— Видишь, — усмехнулся Сомов, — молотком раз ударил — и три месяца. А у нас пять тысяч человек на заводе. И каждый день у станков, с инструментом.

— А вы чего там делаете на заводе? — спросил Димка.

— Как и везде — работаем.

— И чего работаете? Железки точите?

— Нет, Дима, там дела посерьезней. Вот скажи: большая наша страна?

— Еще бы! Самая большая.

— И что всего нужней для такой большой страны?

Будто и простой вопрос, а не ответишь сразу. Что нужней?