Новая земля (Новь)

"Я думалъ, что это опять какой-нибудь счетъ, какое-нибудь несчастное дловое письмо — а это была она. Это было нсколько дней тому назадъ. Знаешь, что она хотла? Она пришла со ста кронами. Да, она сберегла ихъ. Конечно, это, собственно говоря, мои деньги, въ случа чего можно было бы это сказать; но, несмотря на это, она могла вдь ихъ оставить у себя. Но она увидла, что мн приходится туго… Послдніе дни она никуда не выходила; это меня удивляетъ, я этого не понимаю; но двушка говоритъ, что она иногда обдаетъ у себя наверху. Кром того, она работаетъ; она постоянно что-нибудь длаетъ".

"Послушай, Андрей, меня нисколько не удивляетъ, если у васъ скоро все пойдетъ хорошо. Очень можетъ быть, что она совсмъ и не удетъ".

Тидеманъ смрилъ своего друга глазами:

"Ты такъ думаешь? Разв не ты говорилъ какъ-то, что я не перчатка, которую по желанію можно отъ себя отбросить или снова надть. Видишь ли, я теперь думаю такъ, какъ ты думалъ тогда. Во всякомъ случа и разговора объ этомъ быть не можетъ; но если бъ и могъ быть, то вдь не шутки же ради, Олэ, я такъ долго страдалъ. Я ршился дать ей свободу, и она взяла ее. Ахъ, да, съ ея стороны не было никакихъ возраженій, она охотно взяла ее. Когда я обднлъ и разорился, я распуталъ узелъ и сказалъ: теперь, къ сожалнію, я не могу теб доставлять средства, какъ я бы этого хотлъ, Ханка, я не могу дольше брать на себя отвтственность удерживать тебя, ты свободна. И на это она сказала да, и ушла. Но, впрочемъ, другого и ожидать было нельзя; лучше объ этомъ не говорить. Все прошло, она такъ же мало думаетъ вернуться, какъ и я о томъ, чтобъ снова взятъ ее къ себ… Да, да, она не совсмъ избгаетъ меня, а это радуетъ меня; это былъ удивительный случай съ деньгами; я всегда буду благодаренъ ей за это".

Но Тидеманъ вдругъ поднялся и началъ прощаться, ему нужно въ банкъ и нужно торопиться.

Олэ продолжалъ стоять у конторки. Судьба Тидемана заставляла его задуматься. А гд была Агата? Она общала быть черезъ часъ дома, а теперь уже прошло два часа. Нтъ, конечно, не было ничего дурного въ прогулкахъ самихъ по себ, но — Тидеманъ былъ правъ!.. У Тидемана были свои основанія на это, онъ такъ сказалъ, но — что хотлъ онъ этимъ сказать?… Вдругъ у Олэ мелькнула мысль: можетъ быть Иргенсъ разбилъ его счастье? За это нельзя было ручаться. Въ город не говорили объ этомъ, нтъ, Олэ ничего объ этомъ не слышалъ, вс такъ привыкли видть фру Ханку то съ однимъ, то съ другимъ изъ знакомыхъ, этимъ она ускользала отъ сплетенъ. Но очень можетъ быть, что это былъ Иргенсъ. Красный галстукъ? Да, не онъ ли носилъ красный галстукъ? Теперь Олэ нашелъ, что подразумвалъ Тидеманъ, когда онъ говорилъ съ извстнымъ подчеркиваніемъ объ опасныхъ поздкахъ на острова въ іюл. И дйствительно, Агата потеряла всякую охоту сопровождать его въ контору, ей постоянно теперь хочется выходить, гулять въ пріятной компаніи и именно въ этой пріятной компаніи осматривать мстности и вещи. Нтъ, Боже мой, вдь это же не могло бытъ причиной для подозрній? Тидеманъ вдь тоже говоритъ, что Агата будетъ знать, какъ ей поступить, когда это нужно будеть. Да, относительно Агаты у него не было сомнній, было бы несправедливымъ набросить на нее тнь; но, все-таки, эти прогулки даютъ поводъ къ разговору… Разв она не пожалла, что онъ не поэтъ? "Какъ жалко, Олэ, что и ты также не поэтъ", она сказала. Но посл этого она такъ нжно и мило объяснила, что все это была шутка; нтъ, она была невинна, какъ дитя, но эти постоянныя прогулки съ Иргенсомъ должны быть запрещены, ради нея же самой… Только черезъ часъ пришла Агата. Ея лицо было свжее, и разгоряченные глаза блестли. Она бросилась на шею къ Олэ, она постоянно это длала, когда передъ этимъ гуляла съ Иргенсомъ. Олэ снова просіялъ, у него нехватало храбрости огорчитъ ее; онъ только попроситъ ее, не хочетъ ли она для него больше оставаться дома. Онъ просто не можетъ этого переносить, когда ея такъ долго нтъ дома. Это сильне всякихъ разсужденій, онъ ни о чемъ другомъ думать не можетъ, какъ только о ней.

Агата слушала внимательно и общалась принятъ это во вниманіе. Да, да, онъ правъ.

"И если я могу еще о чемъ-то тебя попросить, то вотъ о чемъ! Не можешь ли ты мене часто бывать съ Иргенсомъ, ну хотъ немного. Я ничего не хочу сказать этимъ дурного, Агата; но немного меньше, чтобъ люди не говорили бы объ этомъ. Иргенсъ мой большой другъ, но… Да, да не принимай близко къ сердцу, что я теб сказалъ".

Тогда она повернула къ нему свою голову, схватила его обими руками и приблизила къ себ, посмотрла ему въ глаза и сказала:

"Ты не вришь, что я тебя люблю, Олэ?"

Теперь онъ смутился, онъ черезчуръ былъ близокъ къ ней, онъ запнулся и отступилъ на шагъ: