Читаем Новая Хроника полностью

<p><strong>37. О СМЕРТИ ГРАФА ГВИДО СТАРШЕГО И О ЕГО РОДЕ</strong></p>

В 1213 году скончался граф Гвидо старший, оставив пятерых сыновей. Один из них не имел детей и после смерти наследниками его доли стали владельцы Поппи, а от остальных четырех произошли все графы Гвиди. О происхождении семьи графа Гвидо рассказывают, что когда-то они были знатными баронами в Германии и пришли вместе с императором Оттоном I, пожаловавшим им контадо Модильяны в Романье, где они обосновались. Потомки их так усилились, что стали господами чуть ли не всей Романьи и имели резиденцию в Равенне. Но из-за насилий, чинимых ими женам горожан, и других притеснений в один прекрасный день народ взбунтовался и прогнал их. Все они были перебиты в Равенне, и из всех удалось уцелеть только одному маленькому мальчику по имени Гвидо, который воспитывался в Модильяне. Как мы уже говорили в главе об императоре Оттоне, этого Гвидо прозвали Кровавым[359] из-за несчастья, приключившегося с его сородичами. Он-то и был отцом графа Гвидо старшего, от которого произошли все графы Гвиди. Граф Гвидо старший женился на дочери мессера Беллинчоне Берти де'Ровиньяни, старинного и самого уважаемого кавалера во Флоренции, дома которого по наследству перешли к графам, а находились они у старых ворот Сан Пьеро. Эту женщину звали Гвальдрада, граф увидел ее у святой Репараты вместе с прочими дамами и девицами Флоренции и избрал ее за красоту и приятное обхождение. Когда во Флоренции был император Оттон IV, ему представили всех городских красавиц, собравшихся ради него у святой Репараты, и больше всех ему понравилась эта девушка. Отец сказал ему, что он может разрешить ее поцеловать, но девушка возразила, что ни один мужчина не посмеет этого сделать, не будучи ее мужем. За эти слова император очень хвалил ее, а граф Гвидо пленился ее прелестью и по совету Оттона взял ее в жены, несмотря на то что она происходила из менее знатного рода и не имела большого приданого. Все графы Гвиди были потомками этого графа и его жены. Как мы уже упомянули, у них было четверо сыновей, оставивших потомство. Старшего звали Гульельмо, его сыновьями были граф Гвидо Новелло и граф Симоне. Оба они принадлежали к гибеллинам, но, поскольку Гвидо Новелло нанес своему брату, графу Симоне, обиду при дележе наследства, тот сделался гвельфом и сдружился с остальными флорентийскими гвельфами. У Симоне был сын — граф Гвидо да Баттифолле. Второй сын Гвидо старшего — Руджеро был отцом графа Гвидо Гверра и графа Сальватико — оба они придерживались гвельфской партии. Имя третьего сына — Гвидо да Ромена, от него произошли да Ромена, среди которых были и гвельфы и гибеллины. Последний сын — граф Тегримо основал род да Порчано, целиком стоявший за гибеллинов. Император Оттон пожаловал графу Гвидо Казентино. Мы так много уделили места этому графу, несмотря на то что уже раньше касались происхождения его фамилии, потому, что он был достойным человеком и от него пошли все графы Гвиди, а они, как мы увидим, играли заметную роль в истории Флоренции.

<p><strong>38. КАК ВО ФЛОРЕНЦИИ ОБРАЗОВАЛИСЬ ПАРТИИ ГВЕЛЬФОВ И ГИБЕЛЛИНОВ</strong><a l:href="#n360" type="note">[360]</a></p>

В 1215 году, когда флорентийским подеста был мессер Герардо Орланди, некий дворянин Буондельмонте деи Буондельмонти, гражданин Флоренции, был обручен с девицей из рода Амидеи, уважаемых и достойных граждан. Однажды этот мессер Буондельмонти, красивый, но довольно легкомысленный молодой человек, ехал верхом по городу и к нему обратилась женщина из рода Донати с упреком, что он выбрал в невесты дурнушку, его недостойную. "А я, — сказала она — предназначала вам свою дочь", и показала ему необыкновенно красивую девушку. Тот не иначе как по дьявольскому наущению пленился ею, немедленно обручился и взял ее в жены. Родственники первой невесты, собравшись вместе, чтобы обсудить нанесенное им мессером Буондельмонти оскорбление, прониклись таким негодованием, что несколько дворянских семейств устроили заговор для отмщения за обиду, и это навлекло потом проклятие на раздробленную и опустошенную Флоренцию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное