Читаем Новая Хроника полностью

В том же 1308 году во Флоренции вспыхнула ссора среди нобилей и влиятельных пополанов партии черных, управлявших городом, из-за притязаний на государственную власть, подобно тому, как это было во время упоминавшихся споров о финансах коммуны. Плоды взаимных подозрений были плачевными, ибо снедаемые гордыней, завистью и корыстолюбием[534], равно как и другими процветавшими среди граждан пороками, они разделились на партии. Во главе одной был мессер Корсо деи Донати, за которым шли отдельные нобили и кое-кто из пополанов, в том числе из рода Бордони; а во второй верховодили мессер Россо делла Тоза, мессер Джери Спини, мессер Паццино деи Пацци и мессер Бетто Брунеллески со своей родней, с людьми Кавиччули и других домов грандов и пополанов. В эту партию входило большинство достойных граждан, занимавших посты в городском управлении и в органах коммуны. Мессер Корсо и его сторонники считали себя обойденными в должностях и званиях, на которые они претендовали как гонители белых и главная опора власти черных; противная же партия утверждала, что мессер Корсо стремится к единоличной власти и не желает ее ни с кем разделять. Было ли так на самом деле или это был вымышленный предлог, но верхи народа ненавидели и опасались мессера Корсо, тем более что он породнился с врагом флорентийцев и гибеллином Угуччоне делла Фаджола[535]; боялись также, как бы огромное честолюбие мессера Корсо не побудило его, воспользовавшись своим влиянием и поддержкой друзей, совершить государственный переворот и изгнать из города противников; особенно настораживало, что он заключил союз с упомянутым Угуччоне делла Фаджола, своим тестем, и призвал его на помощь. Когда их сговор открылся, недоверие прорвалось наружу, в городе поднялась тревога, приоры ударили в набат и все вооружились: народ, гранды, пешие, конные, в том числе и каталонские отряды[536] во главе с королевским маршалом, подчинявшимся городскому правительству. Тут же, как и было задумано властями, началось расследование и перед подеста, в ту пору мессером Пьеро делла Бранка да Губбио, было выдвинуто обвинение против мессера Корсо в том, что он намеревался предать народ и с помощью Угуччоне да Фаджола, гибеллинов и врагов коммуны силой взять власть в свои руки. Вызов в суд был предъявлен, обвинительный акт зачитан и приговор оглашен; так что не прошло и часу, как безо всякого судебного разбирательства мессер Корсо был осужден как мятежник и государственный изменник. Для исполнения приговора из дворца приоров без промедления было вынесено знамя правосудия, и подеста, капитан, судебный исполнитель со своими служителями и знаменами компаний вместе с вооруженными пополанами и конными отрядами двинулись под крики народа к дому, где жил мессер Корсо, в Сан Пьеро Маджоре. Узнав о воздвигнутом на него гонении (а по другим известиям, чтобы лучше приготовиться к исполнению своих планов в ожидании Угуччоне делла Фаджола, с большим войском уже достигшего Ремоле), мессер Корсо закрепился в предместье Сан Пьеро Маджоре, у подножия башен Чичино, на улице Торчикода и у выхода в сторону Стинке, а также на улице Сан Броколо, где он воздвиг мощные заграждения и расставил множество вооруженных арбалетами людей из своих родственников и друзей, которые затворились с ним в укреплении. Народ со всех сторон напал на укрепления, стойко обороняемые мессером Корсо и его людьми в течение многих часов, и если бы подкрепление Угуччоне и других союзников, призванных мессером Корсо из контадо, подоспело вовремя, то народу Флоренции, при всей его многочисленности, пришлось бы туго, ибо между нападающими было мало порядка и согласия и некоторые шли на приступ неохотно. Но войско Угуччоне, узнав о том, что мессер Корсо осажден народом, повернуло назад, а оборонявшиеся начали понемногу покидать укрепление, так что число их стало таять. В это время пополаны пробили стену сада напротив Стинке и большими силами ворвались внутрь. После этого мессер Корсо и его соратники, поняв, что помощь Угуччоне и союзников опоздала и надеяться не на что, бросили свои дома на разграбление и бежали из города, преследуемые верховыми из горожан и каталонцами, посланными в погоню. Боккаччо Кавиччули настиг Герардо Бордони у ручья Африко, убил его, отсек руку, привез на Корсо Адимари и прибил к дверям мессера Тедичи дельи Адимари, своего родича, с которым он был в ссоре[537]. Мессер Корсо, спасавшийся в одиночку, был схвачен каталонскими конниками, догнавшими его у Ровеццано. По дороге во Флоренцию, когда они проезжали около аббатства Сан Сальви, пленник стал проситься на свободу, обещая конвойным щедро заплатить, если они его отпустят, но те не согласились и хотели доставить его в город, как им было приказано. От страха попасть в руки врагов и подвергнуться народной расправе у мессера Корсо начался приступ подагры, которая свела ему руки и ноги, и он упал с лошади. Увидев это, один из каталонцев нанес ему смертельный удар копьем в горло и они оставили его, считая мертвым. Монахи этого аббатства отнесли его в обитель, и кто утверждает, что он к этому времени уже скончался, а кто — что перед смертью он успел исповедаться у них в монастыре; на следующее утро он был похоронен в Сан Сальви без почестей и при малом стечении народа, опасавшегося мести коммуны. Мессер Корсо Донати отличался большой мудростью и достоинствами, красноречием, опытом и известностью; его великие замыслы и деяния прославились во всей Италии; он был также красивым и любезным кавалером, однако тщеславие побуждало его без конца затевать заговоры и распри ради власти и влияния в государстве. Мы так подробно рассказали о его кончине, потому что с ней связаны великие перемены во Флоренции и его гибель повлекла за собой многие другие происшествия, как поймет из дальнейшего вдумчивый читатель, оценив ее поучительность для потомков.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное