Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Так же решительно в борьбе с аристократией и ее самоуправством повели себя Карл XI в Швеции и Фредерик III в Дании. Последний вполне осознанно позволил торгово-ростовщическим представителям потеснить родовую аристократию. Он создал новые рыцарские ордена (Слона и Даннеброга), ввел европейские титулы графа и барона, попутно сформировав окружение, верное новым идеалам. Более скромные успехи можно констатировать в Испании. Единственным достижением «христианских величеств» стало количественное ограничение «рикос омбрес» (дословно – «верхушка дворянства») главами родов: Арагон, Гусман, Мендоса, Веласкес.

В Англии и Дании этот процесс шел медленнее. После войны Роз, сопровождавшейся целенаправленным истреблением Йорков и Ланкастеров, английское пэрство пострадало, как ни одно другое в континентальных странах. Ко времени Генриха VII представителей старых аристократических фамилий в парламенте осталось всего 29 человек. Перед короной встала проблема укрепления столь необходимой опоры. Пэрство стало пополняться из числа худородных провинциалов. Елизавета I Тюдор довела их число до 61, Яков I Стюарт до 91. К началу Английской буржуазной революции 1640 г. более половины английского парламента были новыми людьми, носившими старые фамилии. К концу XVII в. в предках лорда Тильнейского и лорда Беринга значились суконщики, а в прадедах лорда Лонсдейла – купец. Однако попытки расширить социальную базу абсолютизма на английской почве дали прямо противоположный результат. За столетие периферийное дворянство настолько обуржуазилось, что, привлекая к управлению этих лиц, корона автоматически вводила во власть представителей Нового времени. Так, за лордом Конвей скрывался клан оптовиков Шортеров, за герцогом Бьюфордом – суконных магнатов Чайльдов.

Датская аристократия традиционно представляла собой крайне малочисленную узко корпоративную группу. Вес благородного сословия не превышал 0,2 % от общего числа жителей. Законодательно запретив пополнение второго сословия за счет высшего чиновничества и городской элиты, датское дворянство настолько ослабило собственные позиции в государстве, что по существу собственными руками спровоцировало монархический переворот.

Несмотря на свою большую политическую значимость, созданные государственные советы оказались в административном плане слишком малоэффективными перед лицом грандиозности поставленных задач. Поэтому в дальнейшем система советов подверглась реорганизации. Из специальных секторов советов формировались отделы (канцелярии) с собственным штатом секретарей и клерков. Во Франции, начиная с 1547 г., на основе небольших бюро, развивалась система министерств (военное, иностранных дел, двора, флота), в которых служили наемные чиновники. Среди таких органов, особенно со второй половины XVI в., важнейшим становится финансовое ведомство во главе с интендантом. Интендант считался королевским комиссаром и мог быть в любой момент уволен. Однако господство во Франции ростовщической кредитной системы позволяло занять пост интенданта только очень состоятельному человеку, что в известной степени сохраняло ему свободу воли. В дальнейшем во Франции была построена целая система интендантств – специальных агентств короны при губернаторских советах в провинциях учреждены должности интендантов юстиции, финансов и полиции.

Со второй четверти XVII в. Швеции и Дании оформляется коллежская система, до середины XIX в. ставшая эталоном для многих европейских стран. Камер-, берг-, статс-, мануфактур-, армии и флота, иностранных дел коллегии за столетие создали стройную систему управленческого аппарата, охватившую все сферы деятельности государства. Фогты, бургомистры были выведены из-под сеньориальной юрисдикции, подчинены королевским губернаторам. Они составили слой провинциальной администрации, получавший твердое жалование от короля.

Любопытная деталь – там, где прослеживалась неспособность выйти из кризиса собственными силами, или ощущалось активное сопротивление приверженцев старого порядка, корона не стеснялась приглашать специалистов со стороны. Заслуга в проведении первых мероприятий в Швеции в конце 30-х гг. XVI в. принадлежит известному немецкому юристу Конраду фон Пюхю. Ранние реформы суда и ленного института в Дании связаны с именами немецкого профессора А. Карлштада и голландки Сигбрит Виллумсен. В дальнейшем в качестве известных реформаторов выступали во Франции – шотландец Лоу, в Испании – ирландец О’Рейли, в Дании – швейцарец Э. Ревердиль и французский граф К. де Сен-Жермен. Будучи иностранцами, все они не имели социальных корней и соответственно были не только активными, но и преданными слугами в проведении монаршей воли.