Новая эпоха

«Есть в Вырае сокрытое место. Никто не знает, где оно, даже Высшие. Хотя некоторые из них, те, что душами питаются, с удовольствием бы туда заглянули. Именно там, словно в чреве матери, обитают чистые души, которым в какой-то момент становится тесно и скучно. Тогда они снисходят к человеческому младенцу в момент рождения. После смерти душа освобождается от эмоций, мыслей, памяти — всего того, что получила вместе с жизненным опытом, и возвращается назад, в покой. Но не всегда. Если человек не закончил какие-то дела, не выполнил предназначение или не жаждет забвения, душа находит новое вместилище — людское или сверхъестественное. А доброе это вместилище будет или злое, зависит лишь от того, какой путь прошла душа до этого. Куда девается накопленный опыт и память, неизвестно. Возможно, они основа самого Вырая. Или лиловый туман. А может быть, Сила. Это всего лишь сказка о душе, перерождении и связи между нами и вами. Никто не знает, как происходит на самом деле».

Как видите, потусторонние существа тоже ищут ответы на вопросы бытия и так же, как и мы, пытаются понять законы мироздания.

М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».

Микроавтобусы подъехали к воротам утром. Но выходить из машин никто не спешил — во-первых, хлестал дождь, а во-вторых, житомирцы не были в Приречье целый год, и, увидев состояние таможни, оставшейся позади, ожидали всего, чего угодно.

Спустя несколько минут из первого автомобиля всё же выбрался невысокий плотный мужчина в оранжевом дождевике и, перепрыгивая многочисленные лужи, зигзагами поскакал к воротам. Нажал на кнопку вызова, ответа не дождался, попытался найти какую-нибудь щель в заборе, потому что хотел заглянуть и выведать, куда все подевались. Щелей не было. Наконец, заметил плакат с потёкшими от дождя буквами, прочитал написанное, а потом что есть мочи рванул назад, уже не обращая внимания на воду под ногами.

Подбежав к машинам, внутрь не полез, а суматошно замахал руками, предлагая спутникам выйти.

— Михалыч, что там? — Из замыкающей, третьей машины выглянул ведьмак.

Остальные тоже высунулись кто из окон, кто из дверей, и тревожно уставились на главного. Даже Дмитрий, проводник, который вне Вырая обычно выглядел безучастным к окружающим, оторвался от созерцания дождевых капель на лобовом стекле.

— Гнатушка, капец! — Мужчина был в панике. — Там написано, що у них чума магична лютуе!

Игнат Шевченко нахмурился, отчего стал выглядеть старше лет на десять, стрельнул чёрными, как кофе, глазами в сторону ворот и задумался.

Люди занервничали ещё больше, зашептались. Некоторые перешли на матерный язык. Из машин так никто и не выбрался, лишь несчастный Михалыч стоял снаружи, не обращая внимания на потоки воды, и ожидал, что скажет ведьмак.

Из второго микроавтобуса высунулась розовощёкая, большегрудая девушка:

— Папа, а якщо Артём помер вже, можна, я за Макара пиду?

Михалыч задохнулся от возмущения. Непутёвая младшая дочь, которую он таскал в Приречье уже третий год, мечтала выйти замуж за житомирского жителя, обладавшего единственным достоинством — красивой внешностью. И совершенно игнорировала простого, наивного и такого положительного приреченского Семашко — домовитого, а главное, холостого председателя сельсовета. То, что Артём Иванович тоже не обращал внимания на красавицу из Житомира, Михалыч в расчёт не брал.

— Я тоби дам Макара. Потим спасиби скажешь, дура.

Девушка обиженно надулась и спряталась в глубине автомобиля.

— Так. — Ожил, наконец, Шевченко. — Я схожу к местной колдунье. А у вас два варианта — либо возвращаетесь домой, Дмитрий вас доведёт без проблем, либо разбиваете лагерь здесь, но подальше от частокола. Возможно, не всё так плохо. Или наоборот, плохо, тогда вместе уйдём.

— Михалыч, давай, от греха подальше, домой воротимся. — Предложил кто-то из караванщиков.

Главный безмолвно зашевелил губами. Потом покачал головой и сказал: