Ноготок судьбы

— И, однако, они его сделают, — перебил его я и сунул ему в руку горсть мелких монет, — и будут вознаграждены за этот последний труд обильной пищей. Что же касается вас, Мой дорогой друг, то там, внутри, вы найдете три бутылки старого паламосского вина, о котором потом мне расскажете. Однако не станем мешкать, потому что мы, и люди и животные, валимся с голода, и, кроме того, небо опять начинает заволакиваться страшными тучами.

— В замок Гисмондо! — жалобно повторил Баскара. — Да знаете ли вы, сеньоры, что это за замок Гисмондо? Никто никогда не проникал туда безнаказанно, не вступив предварительно в договор с нечистой силой, и моей ноги там не будет за все сокровища королевских галионов. [64]Нет, воистину, я не пойду.

— Вы пойдете, честное слово, пойдете, дорогой Баскара, — подхватил Бутрэ, обнимая его крепкой рукой. — Разве подобает благородному кастильцу, который со славою занимается вольнолюбивой профессией, отступать перед самым нелепым из народных предрассудков? А! Если бы Вольтер и Пирон были переведены на испанский, — а их нужно перевести на все языки мира, — мне не пришлось бы доказывать вам, что черт, которого вы страшитесь, не больше как пугало для старух, выдуманное ради выгоды монахов каким-нибудь гнусным водохлебом-теологом. Я докажу это вам после ужина, потому что сейчас мой желудок чересчур пуст, а рот сух, чтобы в такое позднее время я мог бы выдержать философскую дискуссию. Итак, идемте, дорогой Баскара, и будьте уверены, что между собою и чертом, если только он осмелится угрожать вам хоть чем-нибудь, вы всегда найдете лейтенанта Бутрэ. Черт возьми, это было бы забавно!

Разговаривая таким образом и в сопровождении жалобных стонов Баскара, который отмечал каждый свой шаг каким-нибудь причитанием из псалмов или увещанием из литании, мы вышли на покрытую ухабами и высеченную в горах дорогу. Должен сознаться, что истомленные голодом и усталостью мулы приближались к цели нашей ночной вылазки унылым и ленивым шагом, время от времени останавливаясь как бы в ожидании спасительного приказа вернуться назад и жалобно поворачивая опущенную вниз голову на каждом туазе дороги, приближавшейся уже к концу.

— Что же это такое? — сказал Сержи. — Что же это за замок столь роковой известности, который внушает этим простакам такой глубокий и неподдельный ужас? Место свидания привидений, что ли?

— И, может быть, — ответил ему я совсем тихо, — убежище грабителей, потому что народ никогда не создает суеверий подобного рода, которые не коренились бы в фактах, способных вызвать вполне законный страх. Впрочем, у нас троих три шпаги, три пары великолепных пистолетов и все необходимое, чтобы их перезарядить, a arriero, кроме охотничьего ножа, вооружен, конечно, по обычаю еще и славным валенсийским клинком.

— Кто же не знает замка Гисмондо? — пробормотал Эстеван голосом, в котором слышалось волнение. — Если знатные сеньоры любопытствуют об этом узнать, я готов удовлетворить их, потому что мой покойный отец там побывал. Это был не робкого десятка человек! Да простит ему господь, что он любил выпить не в меру!

— В этом нет ничего дурного, — перебил его Бутрэ. — Так какого же черта видел твой отец в замке Гисмондо?

— Расскажи нам эту историю, — подхватил Сержи, который охотно пожертвовал бы самым изысканным наслаждением ради фантастического рассказа.

— Хорошо, — ответил погонщик мулов, — выслушав меня, ваши светлости смогут вернуться назад, если найдут это необходимым. — И он продолжал. — Этот несчастный Гисмондо, — сказал он, тотчас же понижая голос, как будто опасался, что его услышит какой-нибудь незримый свидетель, — несчастный поистине, потому что навлек на себя неотвратимый гнев господа, и потому я не желаю ему больше никакого зла. В двадцать пять лет Гисмондо был главою знаменитого рода де лас Сьерас, так часто встречающегося в наших хрониках. С этой поры прошло уже триста лет или приблизительно столько, — правильный год упоминается в книгах.

Это был красивый и храбрый кавалер, щедрый, изящный, долгое время желанный гость всюду, но он слишком любил водить дурную компанию и настолько не сумел сохранить себя в страхе и почтении божием, что о его образе жизни разнеслась нехорошая слава, и из-за своего мотовства он почти полностью разорился.

Именно в это время ему пришлось искать пристанища в том самом замке, в котором вы решили так безрассудно, с позволения сказать, провести эту ночь и который был последним из его некогда богатых владений.