Ночные всадники

То ли объездчики, то ли гайменники делали все споро. Из конюшни выгнали телегу и сложили туда несколько узлов. Потом под руки вывели Арсюху. Раненый едва шел, но не забывал громко материться. Вскоре атаман хлестнул лошадей и уехал. Причем не к станции, а куда-то в другую сторону. Оставшиеся запалили факелы и подожгли кордон с трех сторон. Опасаясь, что его заметят в отблеске пожара, сыщик убрался поглубже в лес. Сделать он ничего не мог. Безоружный и пеший – дай бог спастись…

Когда постройки разгорелись, троица ускакала. Сыщик не торопился вылезать из укрытия. Вдруг бандиты наблюдают из темноты? Действительно, через десять минут всадники вернулись. Они объехали вокруг кордона, внимательно всматриваясь в заросли и держа карабины наготове. Убедившись, что никого нет, верховые убрались окончательно. Выждав еще полчаса, сыщик пошел на станцию. Он пробирался обочиной и старался не шуметь. Если его и ждут, то на дороге… И опять осторожность пригодилась! Незадолго до станции Лыков почувствовал впереди опасность. Он лег за куст прямо в мокрую от росы траву и застыл. Лежал так долго, и услышал тихое ржание лошади. Засада!

Ночные всадники удалились только под утро. Озябший, без денег, оружия и документов, Алексей пришел на дебаркадер. Подозвал жандарма и спросил:

– Ночью с поезда на Москву сошел человек с гамбургским товаром. Ты ему еще кивнул. Кто это?

Служивый хотел спросить, какое дело мокрому голодранцу до чужих голенищ. Но всмотрелся в Лыкова и козырнул.

– Однако, зовут его Колобихин.

– Сергей Тимофеевич?

– Так точно!

– Где служит?

– Лесной кондуктор он.

– Казенной дачи?

– Никак нет, частной. Лесная дача Давыдова.

– Четверо объездчиков при нем состоят?

– Как есть!

– Я надворный советник Лыков из Департамента полиции…

Жандарм снова козырнул, на этот раз более старательно.

– …Сообщи исправнику, что кордон сгорел.

– Как сгорел?

– Так. Объездчики сами его сожгли. И ускакали кто куда. Пусть откроет дознание, покамест по факту пожара. Я съезжу в Москву и через день вернусь. Зайду к нему и все объясню. Какой тут уезд?

– Вязниковский, ваше высокоблагородие!

– Кто исправник?

– Коллежский советник Рутковский.

– Последний вопрос: когда ближайший поезд на Москву?

– Через час с четвертью пройдет казанский.

– Уф… Чай у вас тут имеется?

В карманах Лыкова уцелела кое-какая мелочь, и больше всего он сейчас мечтал о стакане горячего чаю. Однако буфет был закрыт. Жандарм разбудил начальника станции, и вскоре сыщику удалось согреться.

За чаем он расспросил местных о лесном кордоне. И жандарм, и дорожник не сказали ничего интересного. До кордона от станции двенадцать верст, и сами они там никогда не были. Далеко! Колобихин живет тут семь лет. Подчиняется управляющему дачей Тистрову и, видимо, хорошо с ним ладит. Ребята у него строгие, лес воровать не дают. Сам Тистров проживает в Вязниках и здесь появляется редко. Давыдовская дача одна из лучших в уезде: пятнадцать тысяч десятин. Принадлежит богатому московском лесопромышленнику. Объездчики ребята трезвые, у Колобихина в кулаке сидят. Жалоб на них никогда не было. Сам Сергей Тимофеевич вроде бы из военных, аккуратный, вежливый. Настоящих дел его никто не знает…

Наконец подошел казанский, и Лыков сел в вагон первого класса. У него в заднем кармане уцелел билет прямого сообщения, действительный в течение недели. Лесники второпях не нашли его. Обладатель такого билета может выходить на любой промежуточной станции, а потом садиться на другой поезд и ехать до места назначения. Поэтому до Москвы сыщик добрался без проблем. Трудности начались в Первопрестольной. Алексей забрал свой чемодан из хранения, еще выпил чаю в буфете. После этого у него осталось двадцать копеек мелочью. На извозчика не хватит! И Лыков поехал в Никитниковский переулок, к старым друзьям. Второй дом от угла был отмечен вывеской: «Мастерская ретирадников привилегированных систем». На самом деле там помещалась служба охраны московских беглопоповцев.

Степан Горсткин, прежний начальник службы, умер год назад. Его помощник Антон Решетов уехал на Дон.

Теперь охрану возглавлял Иван Водовозов, отставной околоточный надзиратель. Увидев гостя, он удивился:

– Чего без телеграммы? И какой-то ты того… потертый!

– Заплати за меня, пожалуйста, извозчику. Гривенника не достает!

– Да… Был вроде богатый! В карты поиздержался?

– Дашь завтрак – расскажу.

Горсткин и Решетов приходились Алексею старыми приятелями и не раз ему помогали. С Иваном Водовозовым отношения были никакими, пока не случилась майская коронация. На ней двое смелых мужчин сошлись близко и тоже подружились. Три недели спали вполглаза! Беглопоповцы, как и прежде, выделили людей для охраны государя. Водовозов отвечал за них перед Лыковым. Во всю коронацию староверы не дали повода себя упрекнуть. Поэтому теперь надворный советник рассчитывал на приятеля. Тот, конечно, не Степан. И даже не Антон Решетов. Ивана не возьмешь с собой ночью в разбойничью Даниловку, как этих двух… И потаенных сведений, недоступных сыскной полиции, он тоже не сообщит. Но посильную помощь Водовозов подаст.