Ночная ведьма

Оксана молча смотрела Ане прямо в глаза. В этом взгляде Аня прочла все страдание, которое ее подруга вынесла за эти почти два дня, волевым усилием поддерживая в себе остатки жизни ради Кости. Прочла Аня во взгляде Оксаны и облегчение: пытке скоро конец.

Аня никак не могла решиться. Она должна была ­что-то сделать. И поскорее отвела глаза от Оксаны. Смотреть на подругу было выше Аниных сил. Она отодрала кусок жести от поврежденного крыла и начала ножом высекать на нем Костино имя и сегодняшнюю дату.

— Мы изобразим здесь наши могилы, — объяснила она Косте. — Голюк подумает, что мы все трое погибли, а ­кто-то из местных нас похоронил.

Аня забила камнем табличку в землю. Она так сосредоточилась на этом занятии, будто от него зависели их жизни — ее, Костина и Оксанина. Будто ее подругу еще можно было спасти. Аню душили слезы, она их еле сдерживала. Она захлебнулась рыданием и застучала камнем еще сильнее. Из ее груди вырывались отчаянные всхлипы. Наконец раздался страшный вопль, почти звериный, Аня задохнулась и рухнула вниз. Ее сотрясала мучительная икота, она молотила кулаками землю, будто пытаясь вколотить туда свое отчаяние.

— Оксана, я не могу это сделать… — кричала она охрипшим голосом.

Аня бунтовала против неумолимой действительности: нужно было постараться спасти Костю и прекратить страдания подруги.

Костя держался в стороне. Он оцепенел, предчувствуя, что должно свершиться нечто ужасное, он еле дышал и смотрел на Аню широко распахнутыми глазами.

Аня двинулась к кабине самолета. Изо рта Оксаны вытекала тонкая струйка крови, взгляд летчицы устремился в небо. По белой щеке скатилась слеза, и посиневшие губы прошептали бессчетное число раз повторенные строки:

Ты все равно придешь — зачем же не теперь?

Я жду тебя…

Аня закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Она сжала кулаки, слушая эту странную мольбу, которая теперь, в ожидании близкой смерти, звучала совсем иначе. Измученное лицо Оксаны просветлело.

…мне очень трудно.

Я потушила свет и отворила дверь

Тебе, такой простой и чудной.

В ватной болотной тишине время застыло. Под вечным покоем леса дыхание Оксаны будто сливалось с дыханием деревьев. Аня обняла Костю, крепко втиснула его голову себе в живот. Тишину разорвал одиночный выстрел. Его эхо вспугнуло птиц, и те, хлопая крыльями, сорвались в небо.

Глава 59

Цимлянский заказник,

сентябрь 2018 года

Павел наблюдал, как его дядя забрасывает пламя костра землей и песком. Самолет полностью исчез под ворохом веток, которыми его закидали, чтобы укрыть до последнего важного рейса, в музей.

— Давай, Павел, сматываем удочки! Нужно сняться до ночи. Похоже, собирается дождь.

Василий ткнул пальцем вверх: сквозь хвою проглядывала мрачная туча.

Павел заартачился:

— Но, дядя, мы не можем уйти!

— А что ты хочешь еще здесь найти? — вздохнул Василий, в знак бессилия картинно вскинув руки вверх.

Поймав разочарованный взгляд племянника, Василий тяжело опустился рядом с ним.

— Нам не все понятно в этой ситуации! — воскликнул Павел. — Я уверен, что есть ­что-то еще. Не знаю, ­какой-то шифр, например… Когда читаешь все эти допросы… Вот, посмотри! «Ты все равно придешь — зачем же не теперь? / Я жду тебя — мне очень трудно. / Я потушила свет и отворила дверь…»

У Павла был лихорадочный взгляд человека, прикоснувшегося к непостижимой тайне.

Василий задумался. Он не засмеялся, не отмел скопом информацию из интернета, как делал до сих пор.

— Послушай… Кажется, я ­что-то припоминаю.

Бормоча себе под нос, он повторял прочитанные Павлом слова. Строки наполнялись, расцветали, отчетливо вспыхивали в памяти. Василий явно наслаждался этими драгоценными стихами, они оказались общим достоянием. Он с радостной улыбкой продолжал:

…Тебе, такой простой и чудной.

Прими для этого какой угодно вид,

Ворвись отравленным снарядом,

Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,

Иль отрави тифозным чадом.

Иль сказочкой, придуманной тобой,

И всем до тошноты знакомой,—

Чтоб я увидела верх шапки голубой

И бледного от страха управдома.

Мне все равно теперь. Клубится Енисей,

Звезда Полярная сияет.

И синий блеск возлюбленных очей

Последний ужас застилает.

Василий явно наслаждался. Он благодарно подмигнул Павлу, будто тот угостил его изысканным блюдом.

— «К смерти».

Павел оторопело смотрел на дядю. Похоже, старик спятил.

— Это стихотворение, Павел. Великой русской поэтессы Анны Ахматовой. Называется «К смерти».

Павел неотрывно смотрел на дядю.

— Ты думаешь, они пользовались им как секретным кодом для передачи информации? Или же…