Ночь лазурных сов

Уверенным шагом Лина пересекала двор. Настолько быстро, насколько это было возможно в длинном широком платье, которое она носила. Она направилась к загадочной двери, словно это была самая обычная вещь на свете. Не веря в свою удачу, она обнаружила, что та открыта. Комната, словно длинная труба, из которой вели несколько дверей, была гораздо больше и светлее, чем она предполагала. Солнечный свет щедро лился через высокие круглые арочные окна в задней части, выходившие на параллельную улицу. Склад, по-видимому, имел несколько входов и выходов и несколько смежных комнат. Первая комната была почти пуста. Пахло краской, свежей древесиной и клеем. В воздухе танцевали частицы пыли. В центре полукругом стояли разные стулья и табуреты, словно здесь только что закончилось тайное собрание. На одном из стульев висела куртка с меховой отделкой, под ней лежали два костыля, словно человек, сидевший здесь, растворился в воздухе. На столике у края, рядом со множеством пустых, стоял полный бокал красного вина. Разве кто-нибудь из посетителей не пришел насладиться своим напитком? С любопытством Лина порылась в карманах куртки и нашла написанную от руки записку. Она глубоко пожалела о том, что не умеет читать древние письмена. Смелые полукружья, завитки, мазки, галочки, зигзаги и закорючки, тесно переплетаясь, не раскрывали своих тайн. Возможно, бабушки и дедушки Бобби умели читать древнее писание, или их бабушки и дедушки. Внизу стояла цифра, только что подчеркнутая и единственная четко различимая. Тридцать марок, невероятная для этого времени сумма. Это счет? Договор купли-продажи? Но для чего и зачем?

Лина испуганно вздрогнула, когда услышала в соседней комнате шаги, затем толчок, скрежет и стон. Украдкой она схватила записку и прокралась к двери, ведущей направо. Лина осторожно заглянула в замочную скважину. Кто-то низко склонился над большим тяжелым деревянным ящиком. Человек, повернувшийся к ней спиной, был одет в длинный черный плащ и брюки, а его босые ноги были обуты в удобные кроссовки не этого века. Мгновение спустя веселая мальчишеская голова со светлыми, почти белыми волосами поднялась вверх. Данте! Когда он провел рукой по волосам – жест, который она уже тысячу раз наблюдала, – ей пришло в голову, что что-то изменилось: он больше не носил хронометр. Лина не знала, кому верить. Сердцу, которое хотело, чтобы она бросилась к Данте, или голове, в которой предостерегающие голоса призывали к осторожности. Что он здесь делает? Без официального задания? Что находится в ящиках, которые он, кажется, нагружал? Неужели она действительно напала на след заговора?

Лина как можно осторожнее повернула ручку и приоткрыла дверь. Данте стоял к ней спиной. Повсюду валялись большие куски древесины, которые она не могла идентифицировать. Там же были несколько предметов мебели и большая стеклянная панель. Лина попыталась запомнить как можно больше деталей, чтобы понять, что здесь хранится. И что еще важнее: от кого утаивается? Она подкралась ближе и протянула руку, чтобы похлопать Данте по плечу. Ее пальцы почти коснулись его, когда он резко обернулся. Лина испуганно вздрогнула. Глаза Данте расширились. Он покачал головой и осмотрел ее с ног до головы, как будто ему нужно было убедиться, что это действительно она.

Лина начала смущенно теребить юбку. Воротник блузки с оборками на миг сдавил горло, перехватив дыхание.

– Мне тоже не очень нравится наряд, – сказала она.

Как будто его удивленная реакция имела какое-то отношение к ее старомодной одежде. Смущенная, она посмотрела в эти глаза, которые внимательно наблюдали за ней. Один зеленый, другой голубой. Пока она чувствовала себя как на карнавале, Данте был в своем обычном черном плаще и узких штанах. Он никогда не маскировался и все же необъяснимым образом вписывался в любое время. Лина попробовала изобразить уверенную улыбку, которая основательно не удалась.

– Хранительница времени сжалилась надо мной, – наигранно весело сказала она. – Я снова в деле.

Зачем она лжет? Почему просто не скажет, что привело ее сюда? Данте встретился с ней взглядом своих несравненных глаз, смотрящих прямо в душу. Она должна была мыслить ясно.

– На задании? – недоверчиво спросил он. – Здесь?

Они находились едва ли в двадцати сантиметрах друг от друга. Она могла разглядеть тонкие волоски на тыльной стороне его руки, крошечные цветовые крапинки в его глазах, чувствовала его запах. Она была близка к нему, и тем не менее все казалось странно неправильным.

– А ты? – спросила Лина. – Над чем ты работаешь?

– Тебе нужно убираться отсюда, Лина, – поспешно сказал Данте. – Немедленно. У меня есть кое-какие дела.

– И какие же? – спросила она. – Что может быть настолько важным?

– Лучше я разберусь со всем сам, Лина, – сказал Данте. – Чем меньше ты об этом знаешь, тем лучше для тебя.

– Мне не нужен надзиратель, – сказала Лина. – Все, что мне нужно – это честные ответы.