Нобелевский лауреат

Машин на автомагистрали почти не было, к тому же она была открыта, так что Ванда добралась до Малиново очень быстро. В восемь она уже въезжала в село. Площадь, как и прежде, была пустой. Для очистки совести Ванда постучалась в закрытую дверь мэрии, после чего отправилась в корчму. Вчерашних старцев не было, корчма тоже еще не работала, а без клиентов она выглядела, как и все постройки вокруг, которые, наверное, уже и не помнили, когда в них ступала нога человека.

Ванда направилась к магазину, заметив его метрах в пятидесяти отсюда. На двери висело расписание. В нем указывалось, что выходной день — воскресенье. И, как сказал Стоян, магазин открывался в восемь.

Однако сейчас он был закрыт. Ванда обошла вокруг, но никого не увидела. Потом вернулась на площадь и подогнала машину к магазину, решив подождать. В конце концов, времени было достаточно. Стоян мог быть необязательным человеком и не настолько уж точным. По сути, она и не успела составить о нем мнение, хотя он мог бы оказывать значительное влияние на стариков, потому что, за исключением мэра, был здесь самым молодым, да к тому же держал корчму и магазин. Иными словами, если в Малиново существовала какая-нибудь социальная жизнь, то Стоян был ее столпом.

Но не это было главным. Как правило, то же самое можно сказать о любом сельском корчмаре. И если бы Стоян целенаправленно, как считала Ванда, не обмолвился, что знает намного больше, чем старцы, которые полунамеками пытались ей что-то сообщить, она бы вообще не стала его снова искать.

Из глубины боковой улицы, ведущей к верхнему кварталу, послышался мощный рев мотора. Через секунду на площадь выскочила большая черная машина. Резко развернувшись, она исчезла в клубах пыли по направлению к выезду из села. Все произошло очень быстро, к тому же далеко от нее, но Ванде показалось, что машина была марки «ауди». Однако номер она не успела разглядеть, увидела лишь две буквы СА.

У нее почти не было сомнений, что черное «ауди» и те два внедорожника, которые она успела заметить на дне карьера накануне, каким-то образом связаны. В таком селе, как Малиново, по-другому просто быть не могло. Может быть, и Стоян с этим как-то связан, кто знает. В противном случае Ванда просто не могла себе представить, что здесь делать браткам.

Она только собралась позвонить Стоеву, как в боковое зеркало увидела пожилую женщину в коричневой кофте и белом платочке.

Ванда вышла из машины и подождала, пока женщина подойдет поближе. Та бросила на нее такой же недоверчиво-любопытный взгляд, как и старики в корчме, немного поколебалась и пробормотала нечто вроде приветствия. Потом опасливо толкнула дверь магазина.

— Закрыто, — сообщила ей Ванда. И так как факт был налицо, ее сообщение прозвучало по меньшей мере нелепо.

— Но почему? — удивилась женщина и вновь толкнула дверь.

— Не знаю. Может быть, Стоян заболел?

— Ну да… Он никогда не болеет. Что-то другое случилось…

— А он где живет?

Женщина смерила ее подозрительным взглядом. Ее лицо под белым платком, темное и морщинистое, походило на какую-то ритуальную маску.

— А ты, случаем, не полицайка?

— Она самая, — кивнула Ванда, сделав попытку улыбнуться, но у нее не получилось. Эта местная слава ее не радовала. Наоборот, ей стало казаться, что жители Малиново пытаются что-то от нее скрыть.

— Стоян здесь не живет. Внизу его ищи, в Пернике.

— А, значит и он, как ваш мэр.

— Да, они дружки, интерес у них общий. Мэр ему разрешил открыть и корчму, и магазин. За это Стоян ему платит. Так говорят.

— А мэр ваш где?

— Откуда мне знать… Наверное, и он в городе. Ну ладно, пойду я. Работы много…

— А те дорогие машины, что ездят по селу, они чьи?

Женщина пожала плечами.

— Знать не знаю. Я никаких машин не видела.

— Как же не видела! — возмутилась Ванда. — Да только что одна пронеслась. Во-он, по той улице… Ехала из верхнего квартала… К кому они туда ездят?

— Ничего не знаю. — Женщина махнула рукой и повернулась спиной. — Ничего не знаю. Пойду я. Дел много…

Ванда проводила ее взглядом и увидела, как в конце улицы старуха поравнялась с молодой цыганкой, которая держала на руках маленького ребенка.

«Будущее», — сказал Гергинов.

Для него это было просто очередное политическое обещание.

«Пошел к черту», — ответила ему в уме Ванда.

Она совсем забыла, что сегодня суббота.

Инспектор Стоев почти сразу ответил. Он тоже был на работе, и инспектор Беловская отправилась в Перник.

«Вот, еще один трудоголик», — подумала она с горечью, хотя была уверена, что Стоеву, как и ей самой, просто нечего делать дома.