Но и я

Мои 18 баллов[5] ничего не меняют. С первого дня мсье Маран делает мне замечания, стоит только засмотреться в окно или просто сидеть с задумчивым видом, — мадемуазель Бертиньяк, не будете ли вы так любезны спуститься на нашу грешную землю, вы располагаете всем вашим временем после уроков, чтобы вернуться к своим мыслям, скажите нам, какая погода в ваших сферах…

Мсье Маран, должно быть, имеет не менее дюжины глаз повсюду, «детектор невнимания», вживленный в ноздрю, и сверхчувствительные антенны по всему телу. Он видит все, слышит все, ничто от него не ускользает. Даже я, несмотря на то что ношу майки под горло, классические джинсы, свитера с длинными рукавами, а волосы мои всегда аккуратно расчесаны. Я делаю все, чтобы стать как можно незаметнее, не издаю ни звука, говорю, только когда меня вызывают, и к тому же я на тридцать сантиметров ниже, чем мои одноклассники.

Мсье Маран пользуется уважением. Только Лукас осмеливается ответить ему: «Расчески, мсье Маран, как и зубные щетки, предмет интимный» — и выйти из класса с гордо поднятой головой.

— Согласно статистике, на сегодняшний день от 200 000 до 300 000 человек не имеют постоянного места жительства, 40 % из них составляют женщины. Эти цифры постоянно растут. Среди бездомных в возрасте от 16 до 18 лет женщины составляют 70 % от общего числа. Вы выбрали замечательный сюжет, мадемуазель Бертиньяк, хотя и не простой. Вот, посмотрите, я нашел для вас книгу в библиотеке, очень интересные сведения о бездомных во Франции. Также я снял копию со статьи, опубликованной в «Либерасьон». Держите. Если вам понадобится помощь, не стесняйтесь спросить моего совета. Я жду от вас серьезного доклада, не такого поверхностного, как обычно делают ваши коллеги. Это в ваших силах. Ну, бегите на перемену.

У меня стоит ком в горле, в глазах щиплет. Во дворе я забиваюсь в свой любимый уголок, прижимаюсь спиной к единственному в округе дереву, как если бы оно мне принадлежало: уже два месяца никто больше не приходит сюда, это место стало моим, отсюда я наблюдаю за остальными. Девочки весело хихикают и толкают друг друга локтями; Леа сегодня пришла в юбке до пят и высоких ботинках на шнуровке, она вовсю пользуется косметикой, у нее чуть раскосые голубые глаза и прекрасно подвешенный язык, она всегда умеет сказать что-нибудь смешное и интересное, мальчики так и смотрят ей в рот. И Аксель тоже, хоть она и не такая красивая, но она ничего не боится, с первого взгляда видно — страха она не ведает. После занятий они вдвоем идут в ближайшее кафе, чтобы выпить по чашечке кофе, они перезваниваются, посылают друг другу эсэмэски, ходят на вечеринки, вечерами висят в «аське», а по средам ходят в Н&М.[6]

Один раз, в самом начале учебного года, они пригласили меня на день рождения. Я пробурчала «да», глядя себе под ноги, подтвердила, что непременно приду. Всю неделю я размышляла, что бы такого надеть, все продумала, тренировалась танцевать под радио, купила подарок для каждой из них, и потом… настал тот вечер. Я надела самые нарядные из моих джинсов, кофточку от Pimkie,[7] высокие сапоги и черный пиджак, с утра пораньше вымыла голову, чтобы волосы были как шелковые, и вот я посмотрела на себя в зеркало. Я была совсем маленькая — маленькие ноги, маленькие руки, глаза-пуговки, какая-то вырядившаяся малявка, ни на что не похожая. Я представила, как танцую посредине просторной гостиной у Леа Жермен, рядом с другими приглашенными, затем поставила на пол сумку с подарками, сняла пиджак и включила телик.

Мама сидела на диване, наблюдала за моими действиями и молчала. Я видела, что она ищет подходящие случаю слова, мне хватило бы самой малости, например, скажи она: какая ты хорошенькая! — я бы нашла силы выйти из квартиры, нажать на кнопку лифта и все такое. Но она так и сидела молча, а я смотрела рекламу про девушку, которая использует волшебный дезодорант и танцует в толпе, под вспышки кинокамер, она кружится, кружится, и ее платье развевается колоколом, и мне хотелось плакать.

В понедельник я извинилась за то, что не пришла, отговорившись семейными обстоятельствами. Аксель сказала, что я пропустила самый веселый праздник года, и я лишь опустила глаза. С того дня ни она, ни Леа больше не сказали мне ни слова.

Однажды мадам Кортанз, психолог, к которому я ходила в течение нескольких месяцев, объяснила мне, что значит быть вундеркиндом. «Представь, что ты — суперсовременная машина, оснащенная гораздо большим числом опций, чем все остальные машины. Ты более быстрая, более удобная. Это большая удача. Но для тебя это непросто. Потому что никто в точности не знает, что именно ты умеешь делать. К тому же скорость — это опасно. В восемь лет ты не знаешь правил дорожного движения и не умеешь водить. Есть много вещей, которым ты должна научиться, — ездить по мокрой дороге, в снегопад, смотреть по сторонам на другие машины, уважать их, отдыхать, если ты ездила достаточно долго. Это называется — стать взрослой».