Ниже нуля

Я смеюсь. — Ну, Мара замечательная. Она тоже закончила аспирантуру и недавно переехала в округ Колумбия, чтобы работать в EPA. Никакого интереса к космическим штучкам. Просто, знаешь… спасает Землю.

— О. — Он не выглядит слишком впечатленным. — Это хорошая борьба.

— Но ты рад, что кто — то другой берет ее на себя, пока мы с тобой проводим дни, запуская в космос крутые гаджеты?

Он усмехается. — Более или менее.

— Ладно, это очень… — Алексис, снова. Мы оба поворачиваемся к ней: ее глаза сузились, и она звучит пронзительно. Честно говоря, я забываю, что она здесь. — Я никогда не видела двух людей… — Она жестикулирует между нами. — Вы, ребята, явно… — Мы с Йеном обмениваемся озадаченными взглядами. — Я собираюсь оставить вас, — непостижимым образом говорит она. Затем она поворачивается на пятках, и мы с Йеном остаемся одни.

Типа того. Мы в комнате, полной людей, но… одни.

— Ну… привет, — говорю я.

— Привет. — Голос ниже. Более интимный.

— Я как бы ожидала, что это будет неприятно.

— Это?

— Это. — Я показываю туда — сюда между нами. — Видеть тебя снова. После того, как мы расстались.

Он качает головой. — Почему?

— Просто… — Я не уверена, как это сформулировать, но мой опыт показывает, что мужчины, отвергнутые женщинами, часто могут быть страшными в миллионе различных аспектов. В любом случае, это не имеет значения. Похоже, он оставил в прошлом то, что произошло между нами, как только я вышла из его кабинета. — Не имеет значения. Поскольку это не так. Неприятно, то есть.

Йен кивает один раз. Как я помню с давних пор. — В какую команду тебя назначили?

— А И ПЭ.

— Невероятно. — Он звучит радостно. Что… в общем — то, ново. Мои родители отреагировали на новость о том, что меня взяли на работу в НАСА, своим обычным способом: показали разочарование, что я не пошла в медицину, как мои братья и сестры. Сэди и Мара всегда поддерживали меня и радовались за меня, когда я получила работу своей мечты, но они не настолько интересуются космическими исследованиями, чтобы полностью осознать значение того, где я оказалась. А вот Йен, Йен знает. И хотя он теперь большая шишка, а A & PE больше не его команда, это все равно заставляет меня чувствовать тепло и трепет.

— Да, этот случайный парень, которого я однажды встретила, сказал мне, что это лучшая команда.

— Мудрые слова.

— Но я не собираюсь сразу начинать с команды, потому что… Мне удалось убедить их выбрать меня в АМАСЕ.

Его улыбка настолько нескрываемо, искренне счастлива за меня, что мое сердце подпрыгивает в горле. — АМАСЕ.

— Да.

— Ханна, это фантастика.

Так и есть. АМАСЕ — это дерьмо, и процесс отбора для участия в экспедиции был жестоким, до такой степени, что я не совсем понимаю, как я туда попала. Возможно, просто повезло: доктор Мерел, один из руководителей экспедиции, искал кого — то с опытом работы в газовой хромато — масс — спектрометрии. Так получилось, что у меня был такой опыт, благодаря некоторым побочным проектам, которые навязал мне мой научный руководитель. В то время я агрессивно ворчала и стонала, пробиваясь через них. Оглядываясь назад, я чувствую себя немного виноватой.

— Ты там был? — спрашиваю я Йена, хотя уже знаю ответ, потому что он упомянул АМАСЕ, когда мы встретились. Кроме того, я видела его резюме и несколько фотографий из прошлых экспедиций. На одной из них, сделанной летом 2019 года, он одет в темную термофутболку и стоит на коленях перед марсоходом, прищурившись на его роботизированную руку. Прямо за ним стоит молодая симпатичная женщина, опираясь локтями на его плечи, и улыбается в направлении камеры.

Я думала об этой картине не один раз. Представляла, как Йен приглашает женщину на ужин. Интересно, смогла ли она, в отличие от меня, сказать «да».

— Я был там дважды, зимой и летом. Оба замечательные. Зима была значительно более жалкой, но… — Он останавливается. — Подожди, разве следующая экспедиция не отправляется…

— Через три дня. На пять месяцев. — Я смотрю, как он кивает и переваривает информацию. Он все еще выглядит счастливым за меня, но немного… приглушенно. Может быть, доля секунды разочарования? — Что? — спрашиваю я.

— Ничего. — Он качает головой. — Было бы здорово наверстать упущенное.

— Мы все еще можем, — говорю я, может быть, немного слишком быстро. — Я не уеду до четверга. Хочешь пойти куда — нибудь и…

— Не поужинать, конечно? — Его улыбка дразнящая. — Я помню, что ты не… не ешь с другими людьми.

— Верно. — Правда в том, что все изменилось. Не то, что теперь я хожу на свидания — я по — прежнему этого не делаю. И не то, что я волшебным образом стала эмоционально доступным человеком — я все еще очень даже не такая. Но где — то за последние пару лет вся эта игра в Tinder стала… сначала немного устаревшей, потом немного утомительной, а потом, в конце концов, немного одинокой. В эти дни я сосредоточена либо на работе, либо на Маре и Сэди. — Я пью кофе, хотя, — говорю я импульсивно. Хотя я считаю кофе отвратительным.

— Холодный чай, — говорит Йен, каким — то образом вспомнив мой четырехлетний заказ. — А я не могу.