Ниже нуля

— Ты в порядке? — спрашивает он, отстраняясь, чтобы встретиться с моими глазами. Его руки слегка дрожат на моей спине. Потому что, я полагаю, я кончила. А он нет. Что очень несправедливо. Я только что испытала определяющий жизнь оргазм и не могу вспомнить свое имя, но даже в таком состоянии я могу понять несправедливость всего этого.

— Я… великолепно. — Я снова смеюсь. — Ты?

Он улыбается. — Я довольно замечательно, чтобы быть… — Я протягиваю руку вниз между нами, ладонью к передней части его джинсов, и его рот захлопывается.

Ладно. Значит, у него большой член. Ни для кого не сюрприз. Этот мужчина будет фантастическим в постели. Феноменальным. Лучший секс, который у меня когда — либо был с парнем. А у меня их было много.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я. Его глаза темные, ничего не видящие. Я обхватываю рукой контур его эрекции, провожу пяткой ладони по его длине, приподнимаюсь, чтобы прошептать в изгиб его уха: — Можно я опущусь на тебя?

Звук, который издает Йен, грубый и гортанный, и мне требуется около трех секунд, чтобы понять, что он уже кончает, стонет в мою кожу, зажав мою руку между нашими телами. Я чувствую, как он вздрагивает, и этот большой мужчина, разрывающийся на части против меня, совершенно потерянный и беспомощный перед своим собственным удовольствием, является, безусловно, самым эротичным опытом во всей моей жизни.

Я хочу затащить его в постель. Я хочу провести с ним часы, дни. Я хочу заставить его почувствовать то, что он чувствует сейчас, но в сто раз сильнее, в сто миллионов раз больше.

— Мне жаль, — говорит он невнятно.

— Что? — Я наклоняюсь назад, чтобы посмотреть ему в лицо. — За что?

— Это было… жалко. — Он тянет меня назад, чтобы зарыться лицом в мое горло. За этим следует лизание, и укус, и, о Боже, секс будет окрушительным.

— Это было потрясающе. Давай сделаем это снова. Пойдем ко мне домой. Или давай просто закроем дверь.

Он смеется и целует меня, совсем не так, как раньше, глубоко, но нежно и протяжно, и… по моему опыту, это не совсем тот поцелуй, которым люди делятся после секса. По моему опыту, после секса люди моются, надевают одежду, затем машут на прощание и идут в ближайший Starbucks, чтобы купить пирожное. Но это здорово, потому что Йен отлично целуется, он хорошо пахнет, он хороший на вкус, он чувствует себя хорошо, и…

— Могу я угостить тебя ужином? — спрашивает он напротив моих губ. — Прежде чем мы…

Я качаю головой. Кончики наших носов касаются друг друга. — Нет необходимости.

— Я… Я бы хотел, Ханна.

— Нет. — Я целую его снова. Один раз. Глубоко. Славно. — Я этого не делаю.

— Ты не делаешь, — еще один поцелуй — чего?

— Ужин. — Поцелуй. Снова. — Ну, — поправляю я, — я ем. Но я не хожу на свидания.

Йен отстраняется, выражение его лица любопытное. — Почему без ужина?

— Я просто… — Я пожимаю плечами, желая, чтобы мы все еще целовались. — Я вообще не хожу на свидания.

— Ты не ходишь на свидания… вообще?

— Нет. — Его выражение лица внезапно снова становится отстраненным, поэтому я улыбаюсь и добавляю: — Но я все равно с удовольствием приду к тебе. Для этого не нужно встречаться, верно?

Он делает шаг назад — большой шаг, как будто хочет оставить между нами физическое пространство. Спереди его джинсы… в беспорядке. Я хочу его почистить. — Почему… почему ты не ходишь на свидания?

— Правда? — Я смеюсь. — Ты хочешь услышать о моей социально — эмоциональной травме после того, как мы сделали — я делаю жест между нами — это?

Он кивает, серьезный и немного жесткий, и я трезвею.

Серьезно? Он действительно хочет этого? Он хочет, чтобы я объяснила ему, что у меня нет ни времени, ни эмоциональной готовности для каких — либо романтических отношений? Что я не могу себе представить, чтобы кто — то остался рядом ради чего — то, что не является сексом, узнав меня по — настоящему? Что я уже давно поняла, что чем дольше люди находятся со мной, тем больше вероятность того, что они узнают, что я не такая умная, как они думают, не такая красивая, не такая смешная? Честно говоря, я знаю, что мой лучший вариант — держать людей на расстоянии, чтобы они никогда не узнали, какая я на самом деле. Что, кстати, немного неприятно. Я просто не умею заботиться о… о чем угодно, на самом деле. Мне потребовалось полтора десятка лет, чтобы найти что — то, что меня по — настоящему увлечет. Этот дружеский эксперимент, который я провожу с Марой и Сэди, все еще очень похож на эксперимент, и…

О Боже. Йен хочет встречаться? Он даже не живет здесь. — Так ты говоришь… — Я чешу виски, быстро сходя с кайфа после оргазма. — Ты хочешь сказать, что не заинтересован в сексе?

Он закрывает глаза в чем — то, что действительно не похоже на «нет». Определенно не похоже на отсутствие интереса. Но он говорит: — Ты мне нравишься.

Я смеюсь. — Я заметила.

— Это… необычно. Для меня. Чтобы кто — то так сильно нравился.

— Ты мне тоже нравишься. — Я пожимаю плечами. — Может, нам стоит потусоваться? Разве этого не достаточно?

Он смотрит в сторону. Вниз, на свои ботинки. — Если я буду проводить с тобой больше времени, ты мне только больше понравишься.