Нить вечной судьбы

Когда осталось ровно пятьдесят человек, раздался пронзительный женский крик.

— Хватит! Мы вам ничего не сделали! Мы мирные люди, просто ищем спасения. Мы не желаем зла ни вам, ни кому-либо другому! Пожалуйста, пощадите нас!

В лесу воцарилась леденящая тишина, нарушаемая лишь страдальческим шепотом оставшихся пруанцев. Асувин и Аури стояли, держа оружие наготове, а пруанцы сгрудились вместе, на их лицах читались страх и отчаяние.

— Вас и раньше много просачивалось. Вы трусливо бежите из Черной крепости. За последние десять лет вас все больше и больше. Моя обязанность очищать Еста́р от таких, как вы, — заявил Асувин, и в его голосе прозвучала многолетняя вражда.

Один из пруанцев, голос которого дрожал, наконец заговорил:

— Но это несправедливо! Мы не имеем отношения к нашим предкам! Все, чего мы хотим — это жить в мире.

— Ваши предки были предателями, нарушителями священных заветов адептов, — взгляд Асувина оставался непреклонным. — Их проступки запятнали ваш род, и наказание будет нестись через поколения — ваших детей, внуков и правнуков.

В воздухе повисло густое, как туман, чувство безысходности, когда пруанцы осознали тяжелые последствия своего наследия.

— Но это неправильно! — в один голос закричали они, и голоса их гулко отдавались в темнеющем лесу.

Асувин уселся на перевернутую бочку, на его губах играла загадочная улыбка. С нарочитой неторопливостью он достал трубку, набил ее табаком и зажег. Уголек отбрасывал жутковатый отблеск на его черты. Оставшиеся в живых пруанцы следили за каждым его движением, с ужасом ожидая его следующих слов.

— Несправедливо, говорите? Хм, — размышлял Асувин, делая длинную затяжку из трубки. Он выдохнул облако дыма, которое, словно фантом, заплясало в сумерках. Хотите справедливости? Ладно, давайте я покажу вам, что такое справедливость.

Выжившие адепты, дрожа от страха, ждали, затаив дыхание, следующих слов Асувина, которые повисли в воздухе.

— Я убью половину из вас, — протяженно выпуская табачный дым, объявил он со зловещим спокойствием, и серьезность его слов, как камень, вонзилась в их сердца. — А вот какую половину, вы решите сами.

Пруанцы сгрудились вместе, на их лицах отразился общий ужас, они пересматривали свои возможности перед лицом мрачного ультиматума Асувина. Тяжесть их положения навалилась на них, как железный саван. Двое из них не могли смириться с тем, что их судьба будет решаться таким жестоким образом. Они выхватили кинжалы и бросились на Асувина. Но не успели они сократить расстояние, как топоры Аури взметнулись, отсекая голову одного из них от плеч, а другого рассекая надвое. Их безжизненные тела рухнули на лесную подстилку, свидетельствуя о суровой реальности сделанного ими выбора.

Леденящий душу возглас Асувина эхом разнесся по поляне:

— Еще двадцать три, — объявил он, окидывая взглядом оставшихся пруанцев. — У вас есть две минуты, чтобы выбрать оставшихся. Когда время подойдет к концу и вы не сделаете выбор, то я убью всех вас. Начну, пожалуй, с него, — махнув головой в сторону семилетнего мальчика, произнес Асувин.

Пруанцы знали, что им не удастся выбраться живыми, у них не было выбора, как добровольно принять свою судьбу.

Мама семилетнего мальчика повернулась к нему и его двенадцатилетней сестре, с глазами, полными любви и печали.

— Афекиэ́ль, послушай меня. Впереди тебя ждет необыкновенная жизнь. Слушай сестру, будь сильным, — умоляла она, сжимая дрожащие руки сына. — Динаэль, будь аккуратна. Теперь ты за главную. Береги брата. Возвращайтесь на север. Заботьтесь друг о друге, вы поняли? Я люблю вас, — она обняла своих детей, в ее глазах блестели слезы. — Я готова… — бросив последний, полный душевной боли взгляд, девушка шагнула навстречу Асувину.

— Думаю, я достаточно уже пожил, — пожилой мужчина повернулся к своему внуку, их глаза встретились в молчаливом понимании.

— Я тоже, — вызвался мужчина. Так двадцать три пруанца двинулись к Асувину.

— Аури, — с окончательностью произнес Асувин, выпуская очередную струйку дыма из своей трубки.

Аури кивнул и замахнулся топором.

Глава двадцать первая. Продолжение страшного сна из прошлого

Первый день лета Адайн встречал спящим в кровати. Ему в очередной раз снился тревожный сон, взявший капитана в плен. Этот сон неоднократно посещал его в течение последних нескольких лет, превратившись в его личный кошмар. Он стал постоянным ночным гостем, зловещим присутствием, которое невозможно игнорировать. Изначально, когда это сновидение только пристало к Адайну, он не обращал на него внимания. После, он боялся ложиться спать и многие часы не мог уснуть, рвя время на куски. Позже, он смирился и принял это воспоминание, бегущее за ним в царстве иллюзий. Каждый раз он томно ждал, когда кончится это время, оставлявляя после себя лишь гулкую пустоту.

Он был погружен в свои мысли и, казалось, все еще находился в плену своего сна.

— Адайн, что ты творишь?! — раздался голос короля.