Нищий, вор

Войдя в отель, он спросил, нет ли для него каких-либо писем или сообщений. Ничего не было. Он поднялся к себе в номер и, сняв трубку, назвал телефонистке номер своей квартиры в Брюсселе. Через несколько минут телефонистка сообщила, что номер не отвечает.

Полковник отпустил его на весь день, и он оставался в номере – звонил в Брюссель каждые полчаса до двенадцати ночи, когда коммутатор заканчивал работу. Но его номер так и не ответил.

Он попытался заснуть, но, едва задремав, тут же проснулся, весь мокрый от пота.

В шесть утра он снова позвонил в Брюссель, но ответа по-прежнему не было.

Он вышел на улицу и купил утренние газеты: «Фигаро» и «Геральд трибюн». За завтраком в кафе на Елисейских полях он прочел о том, что произошло. В обеих газетах об этом сообщалось мимоходом. В Седьмом округе был убит неизвестный, подозреваемый в торговле наркотиками и оказавший сопротивление полиции, которая продолжает работу по установлению его личности.

Да, они ведут себя осторожно, подумал Билли. Не сообщают в печати об известных им фактах.

Из отеля он снова позвонил в Брюссель. Ответа не было.

Через два дня он вернулся в Брюссель. Квартира была пуста, и все, что принадлежало Монике, исчезло. Никакой записки оставлено не было.

Когда несколько недель спустя полковник спросил его, собирается ли он остаться в армии, он ответил:

– Нет, сэр, я решил этого не делать.

5

После яркого солнечного света, заливавшего прибрежную полосу, Уэсли, проходя вслед за дядей в дом, с трудом различал предметы. Перед огромным зеркальным окном с видом на дюны и Атлантический океан за накрытым на двоих столом сидела женщина. Против света он еще плохо видел черты ее лица, и ему вдруг показалось, что это бывшая жена дяди Рудольфа. Он пожалел, что пришел. Он не видел ее со дня смерти отца и с тех пор приложил немало усилий, пытаясь ее забыть. Но когда его глаза привыкли к свету, он увидел, что это не Джин Джордах, а какая-то незнакомая высокая женщина с длинными рыжевато-каштановыми волосами. Рудольф его представил.

Женщина приветливо улыбнулась, встала и ушла в кухню. Она вернулась с подносом, на котором стоял стакан, тарелки, серебряный прибор, и накрыла стол на третью персону. От запаха, шедшего из большого глиняного горшка, и аромата только что испеченных булочек кружилась голова. Он выехал из города в семь утра, затем добирался на попутных машинах, прошел пешком две-три мили от шоссе до пляжа и еще не ел. Ему приходилось то и дело сглатывать слюну.

Женщина была в купальном костюме, очень загорелая и нисколько не походила на миссис Уэрфем. Густой суп из моллюсков так понравился Уэсли, что он старался есть помедленнее. Элис кормила его вполне прилично, но в основном тем, что попадалось под руку, когда она неслась после работы домой, – на большее у нее не хватало времени. Приятные воспоминания о пиршествах, которые устраивала Кейт на «Клотильде», тонули в потоке салатов с тунцом и сандвичей с холодным мясом, которыми кормила его Элис. Он был благодарен ей за гостеприимство; конечно, она много работает и в редакции и дома, сидя до глубокой ночи за своей машинкой, но ее интересы не распространялись на область кухни, и он частенько думал, что уж лучше бы она написала что-нибудь толковое, потому что у плиты ей славы не добиться.

Когда он съел суп и четыре булочки, из которых буквально сочилось масло, миссис Морисон подлила ему еще и принесла несколько горячих булочек.

– Да, вовремя я пришел, – усмехнулся Уэсли, управляясь со второй тарелкой супа.

За обедом Рудольф не задавал ему никаких серьезных вопросов, а только спросил, как он добрался до Бриджгемптона и как нашел дом. Сам Уэсли ничего о себе не рассказывал. Он ответит на все вопросы, когда они останутся одни.

– Мы собирались обойтись без десерта, – сказала миссис Морисон, – но для молодого члена семьи, я думаю, в холодильнике что-нибудь найдется. У меня тоже есть сын, и я знаю, какой у вас аппетит. От вчерашнего вечера, кажется, остался пирог с черникой, а в морозилке лежит мороженое.

Уэсли решил, что женщина ему нравится и что жизнь дяди сложилась бы совсем иначе, если бы он встретился с ней раньше и женился бы на ней, а не на той, другой.

После обеда женщина накинула пляжный халат и сказала, что ей надо идти. Рудольф пошел проводить ее до машины; Уэсли остался в доме.

– До чего красивый мальчик, – сказала Элен, садясь в машину.

– Гретхен считает, что он похож на молодого принца с картины одного флорентийского художника. Она хочет попробовать его на одну роль в своей картине.

– А как он к этому относится?

– Я еще его не спрашивал. В нашей семье только киноактера не хватало.

– Пришел он, к сожалению, не совсем вовремя.

– Ты права. Обед и вправду возбуждающий, как и было обещано.

– Всегда есть завтра, – засмеялась Элен.

– А почему нельзя сегодня вечером?