Нирвана

— Ты, Павел, окончательно достал меня с этим Теличко. Посадить его, конечно, следовало бы, но по закону он — чист. Вот тебе в двух словах все законодательство: не надо быть семи пядей во лбу, чтобы дать взятку боссам нефтебазы или даже купить бензин на бирже по четвертному, потом дать взятку и получить лицензию, а затем продать этот бензин за границей, где минимальная цена марка — литр. Марка сейчас — по двести. Представляешь, какая прибыль, и это при всех взятках! Вот это крутизна! А мы кого можем взять за бока? Шпану, которая берет обычную ртуть, окрашивает ее лаком для ногтей или размолотым кирпичом и продает как сверхсекретное стратегическое сырье. Жалко, что еще не легализовали торговлю компонентами ядерного оружия! Ну ничего, такими темпами — и за этим дело не станет. Ведь Теличко и ему подобные «Примэксы» — это нынче наш экономический авангард, неуклонно переходящий в политический. Так что можешь себе представить, какие законы нас ждут впереди! Конечно, Теличко для политики мелковат, но и браться за него вплотную бесперспективно. Кстати, там у них участковый, Самохвалов, похлеще любого розыскника. Бдит, старина, — все знает, примечает, в блокнот заносит. Он и за Теличко приглядывал. Что говорит? Да то же, что и я тебе. А на кооператоров и фирмачей глаз у него — что надо. Классовый подход. Был тут у нас некий «Барк Лтд»…

Артур Барковский, толстоносый брюнет с непропорционально большой для его скромного роста выпуклой грудной клеткой и покатыми плечами, повернулся к нежданному посетителю всем корпусом, словно его мускулистая шея не гнулась. Глубоко сидящие карие глаза смотрели на Строкача изучающе.

Убранство офиса кооператива роскошью не поражало, но и аскетизмом, однако, здесь не пахло. Телевизор, пара рижских телефонов, вполне приличная мебель — во всем этом чувствовалась хозяйственная обстоятельность, то, что Строкачу всегда нравилось. И держался Барковский солидно и с достоинством.

— Если бы мне Ирина не позвонила — не было бы у нас с вами никакого разговора.

— Ну, что ж, спасибо ей. Значит, реклама — не только двигатель торговли. — Строкачу довольно непросто было уговорить Сухову отрекомендовать его председателю «Барк Лтд», по слухам, довольно необщительному господину. — Кстати, я мог бы вызвать вас на допрос повесткой, однако предпочел неофициальную встречу.

— И верно сделали, хотя Ирина и оговорилась, что лично я вас не интересую. Хотя мне плевать — я чист.

— Всегда приятно встретить честного человека. А почему, собственно, вы так поспешно сменили офис?

Барковский расхохотался.

— Значит, вас мои дела совершенно не интересуют. Логично. Ну, да об этом все знают, и ваши, и наши. Нашли у меня кое-какую ткань, не проведенную по документам, посчитали краденой. Уплатили в госбюджет столько, что получилось — квартал на дядю отработал. Чистая подставка. Что тут объяснять, будто вы не знаете, как это делается. Погоны носить, да не хапать и наверх не давать — далеко не уедешь.

— Кто? — коротко спросил Строкач.

— Не знаю, с кем наверху делится наш участковый, но тех, кто ему дает, не трогают. Ни финотдел, ни милиция. Он у нас и царь, и бог, и воинский начальник. А не дашь — считай, постоянно будет «случайно» висеть за твоей спиной. И не только выждет случай, но сам же его и спровоцирует. И не по мелочи сшибает — какое там! — в полную долю пристраивается. Пословица есть: «Наглый, как мент»… Как раз про него.

— Хороша пословица, нечего сказать. Любит народ своих героев… Послушайте, Барковский, а как это вы поссорились с Самохваловым?

— Элементарно. Не дал положенного.

Капитан Самохвалов явился через пятнадцать минут после звонка в подрайон. Конечно, Строкач мог бы и сам посетить его резиденцию, но допросы он предпочитал вести на своей территории.

В кабинет Самохвалов ввалился шумно, отдуваясь и громогласно приветствуя майора. Кроме Строкача, за столом спиной к участковому сидел кто-то еще, склонившись над листом бумаги.

Через мгновение человек обернулся, и Самохвалов узнал Барковского. Тот коротко кивнул и с улыбкой вышел из кабинета. Самохвалов увял, почувствовав неладное, и, когда майор задал свои вопросы, почти не сопротивлялся, только на минуту попытавшись изобразить благородный гнев.

— Да бросьте вы в самом деле, Самохвалов, — с ленцой заметил Строкач. — Расхожее убеждение, что взятка почти не доказуема — чистая чушь. И вам ли этого не знать?! Да если правильно повести опрос, на вас даст показания практически каждый кооператор в районе. И не мне вам рассказывать, как охотно они отвечают.

— Это что — на испуг? — встрепенулся было напоследок Самохвалов, но тут же и угас, невидяще глядя в оконный проем. — Ладно… Буду колоться вчистую, учтете ведь чистосердечное?..

На звонок Строкача Хотынцев-Ланда ответил так бодро, словно только его ждал у телефона круглые сутки. «Встретиться за час перед выступлением?.. С удовольствием, какие проблемы!»

Майор прибыл в клуб загодя, но и психотерапевт не заставил себя ждать.