Ньирбатор (СИ)

«Когда увидите его, присмотритесь к этому преступнику — к его глазам и манерам; вслушайтесь в его речь; это ли черты божества, чтимого вами?» — в моей голове мелькали изречения Бартемиуса Крауча, закона во плоти. Я слишком часто читаю заметки о нём и теперь наизусть цитировать могу. Но это, конечно же, не сподвигнет его прийти и спасти нас.

В своем оцепенении я не отдавала себе отчет, когда открыто начала рассматривать профиль Волдеморта. Мне мерещилось в нём нечто противоестественное и я не могла оторваться, не разобравшись в чем дело. Его кожа слишком уж отзывалась воском. Наконец мне пришло на мысль, что это и не лицо вовсе, а хитроизготовленная личина. «Он же делает крестражи, один за другим, он совсем искажен...», — я думала, замерев на краю кушетки. Более того, глядя на его восковую личину, мне вспомнилась картина-триптих в гостиной Каркаровых: Жертва Круциатуса — Испытавший поцелуй дементора — Повстречавший инфернала. Нервный смешок так и рвался наружу, но я предприняла героические усилия, и сдержалась.

Мои руки были чинно сложены на коленях, а по моей шее текли струйки растаявшего снега. Щеки горели от игры в снежки, а губы — от поцелуев и смеха. Я не была готова к тому, что увидела в своем доме. В кресле, где должна была сидеть леди Батори.

В какой-то миг в гостиной возник Фери, подавая новые закуски — канапе с виноградом и сыром. Но это было лишнее, учитывая то, как Лорд демонстрировал свое салах аз-зарово превосходство, смакуя вино без закусок. Наверное, он ощутил, что я откровенно таращусь на его личину, и вдруг промолвил жутко бесстрастным тоном:

— По-моему, здесь слишком ярко. Приглуши свет, эльф.

Фери без всякого промедления исполнил его приказ. Защита замка устроена так, что только приглашенный госпожой Катариной может входить и выходить, отдавать распоряжения эльфу и не бояться, что замок задействует чары отторжения. Никого, кроме меня госпожа не наделила такими полномочиями, но письмо Мальсибера с «просьбой пустить погостить» изменило всё в корне.

Мы с госпожой недоуменно обменялись взглядами, не зная, как воспринимать такую бесцеремонность. «Долго же мы тебя ждали. Таился в лесу, а теперь под нашим гостеприимным кровом раздаешь приказы...», — досада наполняла мои мысли.

Молчание затягивалось, и неловкость ощущалась острее; госпожа заметно нервничала. А вот Волдеморт нисколько не смущался; казалось, он был готов сидеть здесь до скончания века. У меня возникла мысль, что его совершенно ничего не интересует, кроме пламени, пылавшего в камине и отбрасывавшего танцующие блики на его длинных пальцах.

Не выдержав молчания, я наконец заговорила, подражая интонации госпожи:

— Скажите, милорд, как долго вы намерены оставаться в Ньирбаторе?

Последовала значительная пауза, прежде чем Лорд ответил. Он повернул ко мне голову и смерил меня сардоническим взглядом.

— Что, если я скажу пять дней, — ответил он, буравя меня взглядом, — или без пяти тридцать? Или пять месяцев? Для вас это что-то изменит? — его голос будто бил по вискам, как удары молота, меня то и дело передергивала дрожь.

— Нет, вы правы, милорд, никоим образом, — миролюбиво поспешила ответить госпожа. Ей очень хотелось загладить дурное впечатление от моих неосторожных слов.

Лорд как будто не слышал её вовсе или решил не обращать внимания, потому что обратился ко мне в ответ, пригубив ещё немного вина:

— А вы... Присцилла, — он будто бы выплюнул моё имя. — Вы надолго останетесь в этом замке?

— Я намерена остаться здесь навсегда, — ответила я оробевшим голосом.

— Ну и ну, — произнёс он отворачиваясь. — А это, скажем так, больше не зависит от вашего намерения.

Госпожа Катарина нервно поёрзала в кресле. Должно быть, она была крайне всполошена властными нотками, прозвучавшими в голосе Волдеморта. Возможно, до моегo прихода oн был с ней безукоризненно вежлив, но теперь за приятным фаcадом пpopезалась сила, котopая доселe была не видна. Госпожа потянулась за закуской и начала жевать так, что за ушами затрещало, что было ей так несвойственно. Казалось, у неё случился нервный срыв. Это не ускользнуло от Волдеморта, и он, бросив на неё беглый взгляд через плечо, обдал её нескрываемым презрением.

— Я наслышан о ваших взаимоотношениях с Беллой, — вдруг подал он голос, бесстрастно глядя в огонь. От обуявшего меня ужаса мне хотелось сделаться невидимой или, на худой конец, провалиться сквозь ковёр.

То, что последовало за этой репликой, было в тысячу раз хуже.

Обратившись к госпоже, Лорд заговорил с притворной обходительностью:

— Представьте себе, Катарина, я прислал своих людей для налаживания контактов и плодотворного магического сотрудничества. Кто бы мог подумать, что в этой местности обитают столь... — Лорд покачал головой, словно протестуя против неподобающего поведения, и с видом оскорбленного достоинства договорил: — Дикие особи.

Госпожа бегло взглянула на меня и тотчас покрылась каким-то чахоточным румянцем, что вызвало у Лорда гортанный смешок.