Нимфоманка из соседнего отдела

Как тут объяснить? Я уверена — моя мать, или Ник, или еще какой-то другой человек непременно бы мне вывез, что в произошедшем с Тихоновым — я виновата сама. Я сама носила на работу слишком облегающие юбки, переодевалась в кабинете под камерами, сама пила с Ленкой, сама вышла к Тихонову… В конце концов, если бы я была «правильной», следовала бы нормам этики и воспитания — может и действительно никакой ублюдок бы на меня не взглянул.

— Ты ревновал меня… — Сказала я совсем не то, что думала, но Игорь тут же качнул головой, отвергая этот довод.

— Есть принципиальная разница. Ты же понимаешь, ты же у меня умная девочка. Не можешь же ты не понимать, что есть разница между «ты крутишь роман с моим лучшим другом», и «тебя — без сознания… поимели».

Я нервно всхлипнула, Игорь виновато поморщился.

— Извини, просто сейчас это особо и не обсудишь иначе. Но если ты хочешь — можем в принципе эту тему сейчас отложить. Если ты не в форме.

Господи, нет, я наверное обкурилась. Венецкий в принципе всякий день дома мне рвал шаблон, а сейчас было ощущение, что он на меня лишний раз дохнуть боится. Была ли я в форме? Ну, не в той, в которой могла говорить о подобных вещах спокойно. Но в принципе — отстраненность помогала. Хотя бы держать себя в руках.

— Да какая разница. — Устало произнесла я, прикрывая глаза. — Что так, что так — чужой член в меня кончал, мать его. Хотя не должен был.

К горлу снова подкатила тошнота. Да уж. Кажется, собственной саркастичности нужно дать отпуск. Сейчас я совсем не в форме, чтобы быть безжалостной к самой себе.

— И? — Уточнил Игорь. — Факт неприятный, отвратительный — бесспорно. Мне больно за тебя, крошка, ужасно больно — но я подчеркиваю, что сам факт этого меня от тебя не отвернет.

— А чужой ребенок? — Сипло поинтересовалась я, напоминая ему о второй проблеме. — Ты настолько благороден, что станешь папой чужому ребенку?

— Давай озадачимся тем, что вообще — с чего ты взяла, что ребенок не мой? — Чуть насмешливо уточнил Венецкий, глядя на меня. Вот же… Как будто не сам презервативы пачками переводил.

— Мы предохранялись. — Произнесла я, притягивая к губам чашку с чаем. Сделать глоток даже не сразу получилось — губы тряслись.

— Ой, не всегда. — Игорь смешливо поморщил нос, пряча взгляд и улыбку. — Далеко-далеко не всегда. Даже в наш с тобой первый марафон — помнишь его?

— Помню. — Прошелестели мои губы. Я врезала в память каждую секунду с ним, а тот день вообще хранила в памяти как бриллиант. Но… Я не обращала внимания на то, предохраняется ли Игорь в каждый конкретный раз. В конце концов, мы реально часто трахались, как будто только-только распробовали всю прелесть секса и наверстывали упущенное время. Иногда, я, конечно, замечала, как Игорь отвлекается, чтобы надеть презерватив. Но чаще всего — я задыхалась, изнемогая от нетерпеливого желания ощутить, наконец, его член внутри себя.

— В общем-то, даже тогда минимум раза три было без резины. — Игорь виновато улыбнулся. — И потом было. Я искушал судьбу. Честно говорил себе, что если выйдет — значит так и надо. Знаю, это так-то по-свински, делать это без обсуждения с тобой, но все-таки.

Вообще, будь я мало-мальски в форме, это откровение бы, пожалуй, стало поводом для первого скандала с Венецким. Потому что да — приличные люди о таких «искушениях судьбы» вообще-то предпреждают. В конце концов, мы же оба знаем, сколько места в моей жизни занимает карьера и самореализация, просто так с бухты-барахты ребенка в мой ритм жизни не впишешь, только если все спланировать и обдумать. Серьезно. Нет, в общем и целом, я ради Венецкого была готова на всякое, на очень-очень многое, но он вроде как от меня больших жертв и не требовал. Я его и карьеристкой очень устраивала. Но я бы рассердилась, будь у меня иное настроение.

А сейчас, честно говоря, сил ругаться с Игорем у меня не было. В конце концов, если вставать перед ситуацией «быть беременной от любимого мужчины» и «быть беременной от изнасиловавшего тебя мудака» — понятно, что я выбрала бы, да?

— Значит, ты готов верить, что беременна я от тебя? — Тихо спросила я, глядя Игорю в глаза. Он улыбнулся, чуть пожал плечами и расслабленно откинулся на спинку стула.

— Верю ли я, что могу зачать ребенка любимой женщине? — Задрав брови просто неприлично высоко, с легкой иронией уточнил Венецкий. — Или верю ли я, что у меня куда больше шансов оказаться отцом твоего ребенка, чем у мудака за сорок лет, имеющего некоторые проблемы с потенцией — на которые он пару раз жаловался, к слову. Серьезно, чтобы у него за один раз получилось, а у меня за мои много раз — нет? Вот в это я не очень верю.

— Ты же понимаешь, что если тогда — да, то потом — нет? — Поинтересовалась я, и Игорь рассмеялся.

— Дашка, ну серьезно, если ты могла залететь тогда, то почему не решить — что все-таки от меня? Наш-то с тобой марафон никто не отменял. И он был раньше. Отличный был день, кстати. Незабываемый.

К моим щекам прилила кровь. И сама от себя не ожидала, что смогу смутиться, но все же это произошло.