Нимай Дас

- Мы можем приходить туда, но, чтобы жить там, нужно платить десять рупий в день, если, правда, мы не будем выполнять там какую-то работу. Я не против того, чтобы делать что-то, но стоит тебе только поселиться в каком-нибудь храме, как его руководители тут же начинают считать тебя своей собственностью.

Пуджа решил разделить свои деньги на несколько частей и поселиться в какой-нибудь недорогой дхарма-шале, где он мог бы предаваться духовным занятиям по своему собственному плану, без всякого постороннего вмешательства.

- Я поселюсь с тобой, если ты не возражаешь, - сказал Нимай.

- Конечно, - кивнул Пуджа. - У нас будет свой маленький кутир.

Когда самолёт совершил посадку в Лондоне, в нём появился ещё один преданный. Его сразу можно было узнать по курте, дхоти и шикхе. Он тоже летел в Индию и был учеником того же духовного учителя, что и Пуд-жа. Его место было в другом салоне, но Нимай и Пуджа поговорили с ним немного до отлёта. Он сказал им, что договорился встретиться в Индии с одним преданным из Италии, с которым они хотят обойти храмы Южной Индии. Как и Пуджа дас, он не принадлежал ни к какой общине и не служил никакому старшему преданному и в ближайшем будущем не собирался присоединяться ни к какой ятре.

Раньше Нимай лишь в общих чертах слышал, что некоторые учителя бросают своих учеников. Он никогда никого не расспрашивал о подобных случаях, да и на ферме мало, что говорили о таких случаях. Но сейчас он во всех подробностях узнал об этом от Пуджи. В течение всего полёта Пуджа рассказывал Нимаю о многочисленных скандальных происшествиях в Движении. Он рассказал о том, как руководители, пользуясь своим положением, растрачивали общественные деньги и заставляли преданных заниматься тем, что не имело отношения к духовной деятельности, например, посылали их продавать картины, а не распространять книги. Он сказал Нимаю нечто ещё более ошеломляющее. Оказывается, один журналист написал целую книгу о преступлениях, совершённых руководителями общества, и об их порочном поведении, и выходило, что всё это были общеизвестные факты.

Нимай хотел было сказать, что никто из тех преданных-руководителей, которых он знал, не совершал никаких ужасных поступков, но затем подумал, что, возможно, Пуджа знает то, чего не знает он, и может рассказать что-нибудь о его, Нимая, наставниках. Пуджа, казалось, знал обо всех отвратительных случаях. Неудивительно, что он разочаровался в преданных.

Нимаю очень не хотелось услышать от Пуджи какую-нибудь нехорошую историю о ферме, на которой он жил. За те три года, которые он провёл на ферме, там не было ни одного скандального происшествия. Однако никогда не знаешь наверняка, что делается рядом с тобой…

И всё же Нимай осмелился высказать своё мнение и сказал несколько добрых слов о своём Гурудеве, который очень искренно проповедовал в Гайане во время пада-ятры. Пуджа не стал ему возражать, а сказал, что, насколько ему известно, Гурудев Нимая - один из тех немногих старших преданных, которые являются «исключением из общего правила». Затем Пуджа начал рассказывать о том, какую боль причинил ему уход из Общества его гуру.

- Я по-настоящему поклонялся ему, - говорил он, - как мы и должны поклоняться гуру. Но теперь у меня нет никакой веры. Я похож на разбитый колокол, и я вряд ли когда-нибудь буду таким же, как. прежде. Как я смогу доверять кому-нибудь после того, что случилось?

В результате, к моменту их прибытия в Нью-Дели у Нимая появилось твёрдое убеждение, что лучше не сообщать в храм о своём приезде и не вызываться выполнять там любую работу, как это обычно делают брахмачари, а иначе кто-нибудь может использовать его в своих целях. Кроме того, он проникся сочувствием к Пудже, который испытывал такие же - и даже ещё более тяжкие - душевные страдания, что и он сам. Слушая о страданиях Пуджи, Нимай смог более трезво взглянуть на свои собственные. «Мне был дарован особый вкус к духовной жизни, а сейчас я его не чувствую. Но зато меня никто и никогда не обманывал», - подумал он.

Глава 4

(Н.д.б.)