Нимай Дас

Нимаю дасу потребовался почти целый день, чтобы понять, что он потерял. Он не ожидал, что разлука с Чхотой, Ямалой и Арджуной подействует на него так опустошающе. Вначале всё его внимание было целиком поглощено теми процедурами и формальностями, которые всегда сопутствуют путешествию. Из-за обычных задержек, которые нередки в Гайане, им с Кешавой Нрабху пришлось ждать три часа в джорджтаунском аэропорту вылета их самолёта. Затем он около часа разговаривал с Кешавой. Тот собирался остаться в Тринидаде, где у него были дела, и дальше Нимаю предстояло лететь одному. Они говорили о сознании Кришны и о том, что Нимаю нужно изменить в себе, чтобы быть достойным своей будущей жены.

- Для этого, - говорил Кешава, - недостаточно приобрести какие-то практические навыки и развить в себе хорошие качества. Прежде всего необходимо быть готовым к безустанному служению до конца своих дней. Тот, кто думает, что готов к женитьбе только потому, что испытывает вожделение, на самом деле, совершенно не готов к семейной жизни. Ты должен быть серьёзным и рассудительным, а также быть готовым взять на себя множество обязанностей и заботиться о других живых существах, в первую очередь - о жене и детях.

Эти разговоры, которые они прерывали, только чтобы принять npacaд, отвлекали Нимая от грустных мыслей. Однако, в конце концов, он остался один, и его охватило острое чувство одиночества. Самолёт стоял на земле, и в хвостовом отсеке, где сидел Нимай, не было ни одного человека. Раньше, оставшись наедине с самим собой, он обычно начинал разговаривать с Чхотой. Но сейчас он оказался в полном одиночестве: ни Чхоты, ни Ямалы, ни Арджуны с ним больше не было. И это было самым главным из всего случившегося с ним: он потерял лучшего друга. Кроме того, теперь у него не было никакого служения, так как он не мог больше ни обучать мышей сознанию Кришны, ни руководить их проповедью. Вдобавок ко всему у него было такое чувство, словно он внезапно лишился внутренней жизни. Разговоры с Чхотой были для него неким подобием самоанализа, а также его молитвами к Кришне и Прабхупаде. Подбадривая зависящих от него мышей, он всегда мог справиться с собственной депрессией, а сблизившись с Чхотой, он мог открывать ему свою душу. Теперь же он лишился всего этого и не знал, что ему делать. Слёзы сами потекли у него по щекам. «Нужно спросить совета у Гурудева, -подумал он. - Я не знал, что всё так изменится! Что мне теперь делать?» Он подумал, не написать ли ему письмо Гурудеву, но чувства его были в полном смятении, и в голове у него всё путалось.

Когда самолёт приземлился в Майями, Нимай решил не лететь в Пенсильванию. Он чувствовал себя совершенно опустошенным и не смог бы объяснить Вибху Прабху и другим преданным, что с ним происходит. К тому же ни Гурудев, ни Кешава Прабху не говорили ему, чтобы он возвращался на ферму, просто предполагалось, что он туда вернётся. Нимай вспомнил о своём друге Брюсе Отшельнике, который жил здесь, во Флориде, на болотах. Брюс жил когда-то вместе с преданными на ферме, где прослыл большим работягой, однако из-за разногласий с преданными он стал жить один. Он поселился на дальних болотах, где кто-то нанял его сторожить дом, и большую часть времени был предоставлен самому себе. Брюс жил, как отшельник; он повторял ежедневно пятьдесят кругов, записывал в дневник свои мысли о сознании Кришны и время от времени писал письма друзьям, в том числе и Нимаю. Нимай подумал, что, может быть, Брюс разрешит ему немного пожить у него. Он мог бы тогда больше повторять мантру и читать книги Прабхупады, ожидая, пока тоска и чувство опустошенности не уйдут сами собой. Он позвонил Брюсу, и тот сказал, что ничего не имеет против приезда Нимая. Правда, сказал он, ему понадобится целый день, чтобы доплыть на лодке до ближайшей автобусной остановки, где он мог бы забрать Нимая.

- Ты первый преданный, который приехал сюда, - сказал Брюс Нимаю, когда они плыли обратно, к дальним болотам. - Здесь мало кто нарушает моё одиночество. Я повторяю мантру, работаю в саду и строю дом для владельца этого места. Мне нравится такая жизнь. Я никогда ещё не чувствовал себя таким умиротворённым.

Брюс был ростом около двух метров. Ему было уже за сорок, и большую часть жизни он прожил во Флориде, где делал в основном то же, что и сейчас: сторожил дома или перевозил людей на лодке. Он сказал, что местные жители относятся к нему довольно терпимо и даже признают его «религиозные убеждения». Хотя он жил один, он постоянно брил голову, оставляя вайшнавскуго шикху, и носил брюки и майку шафранового цвета. Нимай слушал, как Брюс говорил об умиротворении и сознании Бога, которые он обрёл, живя в уединении, и не чувствовал больше ни уныния, ни подавленности.

Наконец, пройдя два канала, которые назывались «Канал крокодила» и «Канал №3», они подплыли к жилищу Брюса. Это был небольшой деревянный домик, в котором была всего одна комната. Брюс сказал, что очень рад Ни138

маю, но хозяину вряд ли понравится, если он останется здесь надолго.