Нильс

Доктор Иоганн Фест даже не попытался сделать вид, что кричит вместе со всеми. Гори оно все синим пламенем вместе с рейхсфюрером!

— …Тем не менее, верный соратник фюрера Генрих Луитпольд Гиммлер остается высшим офицером СС, а также рейхсляйтером НСДАП. Его защита — наш священный долг…

Бывший унтер-офицер понял, что пост заместителя министра внутренних дел Гиммлер тоже потерял, иначе бы Олендорф непременно упомянул об этом. Кому теперь станут подчиняться мобилизованные шуцманы?

— Трудности, которые мы переживаем, временные. Очень скоро мы доставим рейхсфю… рейхсляйтера Генриха Гиммлера в его новую резиденцию. Всех вас наградят, наиболее отличившихся повысят в должности и звании. Соблюдайте дисциплину, выполняйте приказы вышестоящих офицеров, проявляйте бдительность. Победа близка! Зиг…

— Хайль… хайль… хайль…

На этот раз никто не стал стараться. Над брошенным хутором словно пронесся лай голодной собачьей стаи. Полицейские, как и все прочие, явно надеялись, что уж теперь их точно отпустят по домам.

Доктор Иоганн Фест так не думал. Гиммлеру по-прежнему нужен живой щит.

— По машинам!

Команду встретили недовольным гулом. Не только не покормили, но даже перекурить не позволили! Штабные забегали, толстяк-штандартенфюрер принялся уверять, что уже через час они подъедут к воинской части, где ждет обед. И сигареты будут, и шнапс. Слова пропадали впустую, никто не верил, на грузовики оглядывались с явным отвращением. В кузов никто не полез, курили, негромко переговаривались.

Бывший унтер-офицер и сам отошел в сторону, чтобы спокойно подымить. Запас, сделанный в казармах Лейбштандарта, подходил к концу. Последняя пачка и та на половине. Щелкнул зажигалкой, затянулся горьким дымом… Здесь и нашел его Олендорф.

— Радуетесь, доктор?

Тот пожал плечами.

— С чего? Вот когда вашего бывшего шефа под суд отдадут… Кстати, бригадефюрер, вы голос сорвали. Я не из злорадства, просто напоминаю, что завтра этих людей вы и пулями не удержите.

Отто Олендорф окинул взглядом невольно шумящую толпу.

— Пулями? Пожалуй, вы правы, доктор. Ничего, найдем способ получше. А вы бы лучше подумали о себе. Нет-нет, я не угрожаю, напротив. Жизнь не кончается, Рейху стоять еще тысячу лет. Чем заниматься думаете? Бранденбургский музей это просто смешно.

— Аненербе штандартенфюрера Брандта еще смешнее, — не удержался он.

— Не спорю, — Олендорф по-волчьи оскалился. — Тем более теперь, без рейхсфюрера… Этим шарлатанам придется закупить шарманки, а заодно и попугаев с обезьянками. Но вы-то, доктор знаете, что новая власть это новые вакансии.

Фест внезапно понял, что Олендорф ничуть не расстроен, слегка озабочен, не более. Для себя дважды доктор уже все решил.

— И кто теперь станет заместителем Гитлера по делам СС?

— Фюрера, — мягко поправил Олендорф. — Заместителем назначен партайгеноссе Артур Зейсс-Инкварт. Истинный ариец, умен, храбр, имеет огромный опыт работы.

Нильс, друг диких гусей, едва не хмыкнул. Австрийский узел! Партайгеноссе выдрали, словно брюкву из привычной почвы. Интересно, куда Кальтенбруннера направят?

— Новый министр внутренних дел пока не назначен, — негромко, почти шепотом добавил бриганденфюрер. — Скорее всего, им некоторое время будет Вильгельм Фрик, но там тоже грядут перемены. Доктор Фест, бросайте свою нелепую фронду! Лично я пропадать не собираюсь, и вы мне можете очень понадобиться.

— Я? — очень удивился бывший унтер-офицер. — А как как же доктор Брандт? Столько лет землю носом рыл!

Олендорф скривился.

— Как вы сказали, доктор? Брандт? А-а… А кто это такой?

Иоганн Фест вздохнул. Вот ведь притча! Старался человек, себя не жалел, других не щадил. Кажется, в адской канцелярии и вправду переворот.

Но пичуги уже не молчали тогда.
В зеленых кронах — непокой.
И гудит на горных склонах, да еще какой,
Ветерок!

— По машинам! По машинам!..

* * *

По-прежнему трясло, и по-прежнему ныла ушибленная рука. Рядом сопел очередной детина от Олендорфа, уже третий. По брезенту молотил дождь, тоскливо, безнадежно, скучно.

Ехали куда-то на юг, точнее не определишь. Воинская часть с дымящейся полевой кухней пока не встретилась, не нашлось даже воды. Останавливались каждые два часа, очень ненадолго — ноги размять, перекурить, сходить по надобностям. Охрана бдила, и штабные ненавязчиво присматривали.

Вездеход Гиммлера ехал вторым, вслед за одним из Мерседесов. На остановках бывший рейхсфюрер не выходил и даже не выглядывал. Доктор даже предположил, что того в колонне давно нет, и все они только отвлекают чье-то навязчивое внимание.

Несколько раз, когда дождь ненадолго стихал, в небе слышалось знакомое гудение мотора. Но если самолет и следил за ними, то низко не спускался.