Нильс

— Зато я теперь, в самом деле, нечистая. И не жалею! Сейчас я по-настоящему счастлива, впервые с того дня, когда погибла мама. Страшно подумать, сколько раз меня могли убить. Тогда бы мы с тобой даже не встретились.

— А я не знаю, что делать, маленькая Соланж. У меня есть жених, очень завидный, по мнению моих родителей и подруг. Мне обещали повышение сразу же после возвращения из миссии, потом магистратура. Все расписано вперед на сорок лет… Кажется, я сама начала говорить глупости.

— Нет, Камея, сейчас именно та минута, когда люди говорят правду. Но я… Нет, промолчу, не хочу ломать ничью жизнь. Если тебе проще, считать, что я тебе просто приснилась, пусть будет так.

— Слова — ничто. Ты… Ты — всё. Я очень осторожна, но губы все равно будут болеть…

* * *

Дед приехал очень вовремя, Соль как раз успела разобраться с пудрой и помадой. Помада, конечно, гигиеническая, зато пудра самая настоящая. Камея подарила, посоветовав использовать очень осторожно. Соль вначале решила спрятать подарок подальше, однако утром, выйдя из душа, внимательно поглядела в зеркало и открыла маленькую круглую коробочку. Сразу не получилось, пришлось вновь умываться, но с третьей попытки все удалось. Ничего, рervyj raz v pervyj klass!

Агфред Руэрг позвонил по внутренней связи сразу после того, как Соль убрала коробочку с пудрой подальше. В общем, удачно совпало.

— Отсюда тебе лучше уехать, — рассудил дед, когда о главном переговорили. — В Крепости-1 безопаснее.

Соль пожала плечами. Как говорят русские, shilo na mylo.

— Чем безопаснее, дядо? У вас там, кажется, практикуются публичные покаяния? В санбенито, как в Кастилии при Изабелле Католичке?

Агфред Руэрг сжал крепкие кулаки.

— Идиоты! Эту публику мы уже уняли, но их тоже понять можно. Пуату и его компания — сторонники Старшего брата. Слыхала про такого?

— Телескрины, — она почувствовала, что краснеет. — В каждой комнате и каждой ванной.

— Именно. Редкий негодяй и демагог. Знаешь, что он предложил буквально позавчера? Мирные переговоры с Тауредом! Нельзя, понимаешь, превращать великую миссию возвращения на землю предков в гражданскую войну.

Соль поглядела на на деда. Этого человека она совсем не знала, после гибели матери он прекратил переписку, присылал лишь поздравления к дню рождения. Отца не любил и не любит. Ее, единственную внучку… Когда Агфред Руэрг предложил вместе бежать на Землю, она поверила. Сейчас же… Понимал дед, не мог не понимать, что она откажется!

Дед, что-то почувствовал, вздохнув.

— Мы не агрессоры, внуче. Все эти дни я вел переговоры, но не с Тауредом. Для изменников и предателей у Клеменции слов нет. Мы пытаемся договориться с Великобританией. Не будет войны с англичанами, не будет ни с кем.

— Перемирие, — напомнила она.

— Да, Вероника Оршич, которой многие у нас до сих пор восхищаются, была готова убить ради своих принципов несколько десятков человек, большая часть из которых никогда не брала в руки оружие. Ее остановили, но семерых нам пришлось хоронить. К счастью, британцы ее придержали, есть там один очень умный политик, Уинстон Черчилль, между прочим, потомок герцогов Мальборо… Ну, это политика, бог с ней. Смотри!

В руках деда небольшая коробочка с экраном. Соль такие уже видела, нажмешь прямо на экран — и…

— Узнала?

Она всмотрелась. Поле, над ним серые осенние облака, вдали какой-то железный сарай. Нет, не сарай, ангар!

— Да, дядо. Лейкенхит, там англичане спрятали Траснопорт-3.

Агфред Руэрг вновь притронулся к экрану. Новая фотография, а на ней непонятно что. Много железа, все черное страшное…

— Это мы отработали по «Полярису». Разнесли с первого захода. Я потребовал, чтобы нас пустили в Лейкенхит для контроля, следовало убедиться лично. Твоя докладная очень пригодилась, внуче! В списке награжденных твоя фамилия — третья.

Соль совсем не обрадовалась. Интересно, как там ее записали? «Нечистая де Керси»? А «Полярис» жаль. Сама хотела уничтожить, пыталась, но — жаль!

— Хочешь спрятать меня в Крепости-1, дядо? И сколько можно прятаться? Чего мне вообще ждать?

— Ты уже совсем взрослая, внуче, отвечу, как взрослой. На Клеменции тебя ждет трибунал, а вот кем ты там будешь, свидетелем или обвиняемой, зависит, в том числе и от тебя самой.

2

Шлагбаум у въезда восстановить еще не успели, и любопытные солдаты, не обращая внимания на протесты караульных, пытались выглянуть наружу. Усатый сержант находился тут же, но даже не пытался пресечь. Наверняка ему тоже интересно. Пока Анри Леконт подходил к воротам, из услышанного от встречных он уяснил, что к ним пожаловала чуть ли не целая дивизия. Кто уже переправился, кто нет, танк во всяком случае пока за мостом. А что ревет громко, так мотор мощный, в 150 «лошадей», издалека слышно.

Еще несколько дней назад комендант Гарнье отдал строгий и однозначный приказ: никого из гражданских без его личного разрешения из замка не выпускать. Поэтому бывший учитель подходил к караульным не без некоторой опаски. Пропустили, однако, без слов. Он шагнул за ворота… Да-а!