Нильс

Очередную остановку сделали уже в сумерках, на этот раз почти на час. Машины спрятали в редком сосновом лесу посреди старой вырубки. Охранники принялись таскать ведра с мутноватой водой, слегка отдающей мазутом. Кто пил, кто побрезговал. Бывший унтер-офицер был из последних, рассудив, что медицинской помощи точно не дождешься.

— По машинам!

На этот раз людей заталкивали силой, кому-то досталось прикладом, другому толстяк-штандартенфюрер приставил к виску ствол «вальтера». Рядом с каждым из шоферов усадили по офицеру.

Заревели моторы, колонна двинулась в ночь.

* * *

— Что же ты делаешь, Arschloch?^[54]

— Убью, der Pimmel, придушу!..

— Ah du Schwein!

— Himmellherrgottsakramenthallelujamileckstamarsch!..

Бывший унтер-офицер, невольно оценив этажи (по-нашему, по-фронтовому!) попытался встать. Сам он упал удачно, прямо на соседа, громилу-конвоира, а вот тот рухнул точно в узкий проход между лавками. Не он один, почти никто не усидел, слишком сильно тряхнуло. Отчего и как, пока не понять, мотор привычно гудел, дорога шла явно в гору. Кто-то предположил, что если равнина кончилась, то их наверняка занесло куда-то в Саксонию…

Тормоза завизжали не хуже колотой свиньи. И — словно великаньей ладонью по кузову.

— Извини, камрад! — вздохнул Фест, не без труда вставая. Проход слишком узкий, и рукой не обопрешься. Болит!

— Пустяки, доктор! — прогудело снизу. — На меня, как говорится, где сядешь, там и слезешь.

— Зуб! Зуб сломался, Herrgottsakramenthal! — простонали с соседней скамьи.

Бедняге принялись сочувствовать, но тут из-за брезента прозвучало знакомое:

— К машине! Быстро, быстро!..

— Свиньи эсэсовские! — негромко отозвался кто-то.

Чуткий мальчик Нильс оценил.

* * *

Белый свет фар, тяжелые капли дождя. Лица людей белее мела, фонарь в руке штандартенфюрера Брандта дрожит.

Пистолет…

— Предателям смерть! Смерть!..

На малый миг стало страшно. Сейчас, прямо сейчас из темноты ударят выстрелы, и улетят белые гуси в Лапландию без своего друга.

— Ста-а-ановись! Строиться, строиться!..

Обошлось! Уже не Брандт, кто-то поспокойнее. В строй становились на этот раз без задержки, даже по росту разобрались.

…Но не все! Доктор Иоганн Фест обернулся, все еще не веря. Меньше взвода, только их грузовик. Где же второй? Заметил это не только он.

— Бежали! — шепотом по строю.

Вперед грузно выступил офицер из штабных, его доктор Фест видел до этого только издали.

— Негодяи и предатели попытались бежать, — негромко, без малейшего выражения, сообщил он. — Их наказали.

Помолчав, добавил.

— Вы — не убежите.

Луч фонаря скользнул вдоль дороги, и все стало ясно. Первый грузовик съехал в кювет, двери нараспашку, рядом никого.

— Наказали? — хмыкнули откуда-то сбоку. — Придушили, что ли? Выстрелов же не было!

Бывший унтер-офицер представил, что могло случиться. Дорога шла в гору, колонна растянулась, тяжелые грузовики отстали, и шофер резко повернул руль вправо. Сидевший рядом охранник помешать не успел, штабные в легковушках сообразили не сразу, а вокруг лес. Вот и не пришлось стрелять. Опоздали!

— Предателей ждет кара! — визгливым дискантом прокричал Брандт. — Сейчас вы сами убедитесь!

И махнул рукой в перчатке. Из темноты под свет фар охранники в черных кожаных плащах выволокли двоих. Шофера узнали сразу, второй, в мятой полицейской форме, идти не мог, его вели под руки. Что-то с ногой, потому и не убежал.

— Предатели! — Брандт орал, срывая горло. — Смерть, смерть, смерть!..

Охранники толкнули шофера вперед, коленями в грязь. Тот попытался вырваться, но кожаный ударил его ладонями по ушам.

— Р-рдаум! — злобно рявкнул пистолет в руке Брандта.

Тело обмякло, упало, дернувшись несколько раз.

Второй оказался покрепче, его пришлось ломать всерьез. Строй зашумел, но из темноты молча выступили еще двое с карабинами наперевес. Наконец и щуцмана поставили на колени. Подскочил Брандт, вскинул пистолет.

— Так будет с каждым, с каждым!..

Р-рдаум!

Пороховой дым отдавал трупным смрадом.

— По машина-а-ам! Быстрее, быстрее, последнего прикончим на месте!..

Как ни спешили, возле кузова все равно сбилась небольшая толпа.

— Зачем мы им нужны? — негромко удивился кто-то. — Прикрываться нами решили?

— Мы заложники, — ответили ему.

— Или жертвы, — рассудил про себя доктор Иоганн Фест, цепляясь здоровой рукой за край борта. — Der Teufel soll den Kerl buserieren! И не убежишь!..

4

Агфред Руэрг взглянул строго:

— Какой у тебя родной язык, внуче? Немецкий?

— Да, — кивнула Соль. — Ой…

Дед горько вздохнул.

— Дожил! Для моей внучки язык наших предков — иностранный. Это не «ой», внуче, это позор. Держи, тут на немецком, как чувствовал, попросил перевести.