Николай II

Под предлогом борьбы с двумя бумажными тиграми Временное правительство планировало последовательно наносить удары то правым, то левым. Кстати, ничего нового в этом не было. Вспомните ту же Директорию во Франции. От термидора 1794 г. до брюмера 1799 г. Францией правила кучка демагогов и воров, последовательно пугавшая обывателя то якобинцами, то роялистами, и под шумок отправлявшая на гильотину в тропическую Гвиану всех своих политических противников. Директория кончила тем, что потеряла всякую опору в стране. 18 брюмера молодой генерал Буона Парте без единого выстрела взял власть у Директории. Вообще-то, «взял» — не то слово. Он поднял власть, валявшуюся на улице в грязи. То же самое сделают большевики 25 октября 1917 г.

Ну, а пока Временное правительство утверждало свою власть любыми методами. Оно утвердило постановление Советов рабочих и солдатских депутатов: «Войска, принимавшие участие в революционном движении, не будут разоружены и останутся в Петрограде». Это постановление означало конец регулярной русской армии. Конечно, где-то по инерции отдельные части оставались верны присяге и под командованием достойных офицеров храбро сражались с немцами. Но деморализующим процессом было разложение армии. Оно шло буквально в геометрической прогрессии.

Солдаты начали выбирать командиров. Полковые и судовые комитеты стали решать, будет ли полк (корабль) принимать участие в боевых действиях, а если будет, то как. Например, полк соглашался занять только первую линию неприятельских окопов или вообще вести исключительно оборонительные бои.

В 1970-1980-х годах я читал резолюции солдатских комитетов как анекдоты. Вот, к примеру: «Запасной батальон гвардейского гренадерского полка одобрил отказ действующего полка от наступления и вынес резолюцию о недоверии Временному правительству и военному министру».

Когда возникла угроза высадки немецкого десанта на островах Моондзунского архипелага, на кораблях Балтийского флота была проведена дискуссия, стоит ли вступать в бой с немецкими кораблями.

Экипажи линейных кораблей дредноутов единодушно постановили вступить в бой, а вот экипажи эсминцев и канонерских лодок большинством голосов постановили воздержаться. Представляете, какое мудрое объяснение этому дает дамочка-историк, разбирающая эти резолюции. (В годы «застоя» почему-то именно представительницы слабого пола в основном ведали военной историей). Дамочка и не вспоминает о такой мелочи, как осадка корабля. Дредноуты из-за мелководья не могли действовать в Моондзуне.

Таким образом, еще до октября группами или целыми частями солдаты покидали позиции и уходили в тыл. Большинство брало с собой винтовки, позже стали брать пулеметы «Максим», а затем и трехдюймовки.

Временное правительство заняло самую хорошую позицию из возможных. Масоны, связанные с французскими ложами, не хотели вступать в переговоры с Германией о заключении мира. С другой стороны, они не хотели совместно с офицерами и всеми русскими патриотами навести порядок в тылу и на фронте, чтобы предотвратить развал армии.

Второй по важности вопрос после мира был вопрос о земле. И тут Временное правительство боялось сказать «да», и еще больше боялось сказать «нет» крестьянству. Слишком тесно масонство и другие либералы были связаны с землевладельцами, а то и просто сами были помещиками. Кроме того, к началу 1917 г. около половины помещичьих земель в России было заложено. То есть в случае безвозмездной передачи земли крестьянам или ее национализации пострадали бы почти все крупные банки. Поэтому в земельном вопросе «временные» тоже действовали по принципу забеременевшей гимназистки — давайте отложим его решение до Учредительного собрания, авось до этого времени все «само рассосется». Крестьяне же не стали ждать и явочным порядком стали захватывать помещичьи земли.

9 (22) марта Временное правительство издало распоряжение о привлечении крестьян к уголовной ответственности за участие в «аграрных беспорядках».

19 марта (1 апреля) Временное правительство в специальном воззвании признало необходимость земельной реформы, но объявило всякие самочинные захваты земли противозаконными. Против крестьян высылались карательные отряды. Но сил у Временного правительства прекратить аграрные беспорядки не было. Процесс, как говорится, пошел, и пошел лавинообразно.

Временное правительство могло стимулировать активность армии, разделив помещичьи земли между солдатами, а семьи дезертиров, к примеру, ничего бы не получали. А отказ в законной передаче земель крестьянам и начавшийся в деревне самочинный передел стимулировал обратный процесс. Солдаты опасались, как бы без них соседи не расхватали лучшие помещичьи земли, и бежали с фронта, благополучно прихватив с собой трехлинейки и «максимы». С каждым днем правления «временных» в стране нарастали хаос и анархия.

ГЛАВА 24 РАСЧЛЕНЕНИЕ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО