Николай II

5–6 ноября. Распутин на моторе уехал в Царское Село и вернулся 6-го числа в 10 часов 50 минут утра на моторе вместе с Вырубовой. Выйдя из мотора, Распутин перекрестил Вырубову, и та уехала.

Распутин вместе с Боберманом уехали на моторе и вернулись через 5 часов, причем Распутин был выпивши и при прощании очень целовался с Боберманом. Когда шел в квартиру, то спросил: «Кто у меня есть?» Ему сказали, что две дамы. «Красивы ли они?» Ему сказали: «Да, очень красивы». — «Ну, хорошо, мне такие и нужны». Около 7 часов вечера вышел из дома, еще не проспавшись, дал швейцарихе 10 рублей и что-то бормотал непонятное, стуча палкой.

14 января (1916 г.) Распутин вернулся домой в 7 часов утра, совершенно пьяный в компании Осипенко и неизвестного мужчины; разбил большое стекло в воротах того дома, где живет, и заметна была опухоль около носа, по-видимому, где-нибудь упал. В 4 часа 30 мин. дня Распутин с Рубинштейном и двумя дамами уехал в Царское Село, а в 7 часов 41 мин. вечера вернулся домой один, причем во время пути обратно обратился к агентам со словами: «Кто-то из вас передал кому-то, что будто бы я держал на коленях какую-то даму. Это нехорошо говорить. Вы ведь посылаетесь для охраны, а передаете другое».

Такие свидетельства могут составить несколько увесистых томов. Можно оспаривать отдельные эпизоды, но в целом картина более чем ясная. Зашита Распутина при этом выглядит достаточно смешно.

Тот же Николай II доказывал Родзянко, что совместные походы с дамами в баню вполне естественны, «у простолюдинов так принято». На самом деле отдельные случаи прекратились еще в XVIII веке. Автор «Жизни за царя» Платонов на полном серьезе утверждает, что Распутин вместе с дамами только входил в баню, а далее Григорий смиренно шел в мужское отделение, а дамы чинно шествовали в женское.

Распутин был нужен сексуально озабоченным аристократкам, чиновникам, рвавшимся к министерским портфелям, и купцам, стремившимся урвать выгодный казенный заказ или получить высочайшее прощение за совершенные преступления. Сила Распутина была в том, что он презирал таких людей и одновременно давал им то, что они хотели.

В Петербург Распутин был привезен по приглашению черносотенца протоиерея Иоанна Восторгова. У черносотенцев Григорий не задержался, считая их несерьезной компанией. Зато через них Распутин попал в салон графини С. Ф. Игнатьевой (урожденной княжны Мещерской). Старая графиня надолго стала почитательницей старца. В салоне Игнатьевой сформировался и кружок первых почитателей старца: мать и дочь Головины, мать и две дочери Лохтины и другие.

Мария Головина (Мунька, как звал ее Распутин) познакомила старца с Милицей Николаевной, дочерью короля Черногории и женой великого князя Петра Николаевича (внука Николая I). Милица и ее родная сестра Стана (жена герцога Лейхтенбергского) были очарованы Распутиным. Теперь до престола Гришке остался всего один шаг, и сестры-черногорки помогли сделать его. 1 ноября 1905 г. Николай II записал в дневнике: «Пили чай с Милицей и Станой. Познакомился с человеком Божьим — Григорием из Тамбовской губ.».

Первые месяцы знакомства встречи царской четы с Григорием редки. Николай и Александра пока параллельно принимают и конкурентов. Запись из царского дневника от 14 января 1906 г.: «В 4 часа к нам пришел человек Божий Дмитрий из Козельска… Разговаривали с ним около полутора часа». Можно только догадываться, о чем царь говорил с дауном Митей.

Постепенно влияние Распутина на царскую семью росло, а «божьи люди»-конкуренты, как заморские, так и туземные, получали отставку.

Надо сказать, что к конкурентам Григорий относился строго дифференцированно. С серьезными проходимцами, у которых был хоть какой-то шанс затмить его, Распутин был безжалостен. Так, несмотря на то, что епископ Варнава был его приятелем на начальном этапе карьеры, позже Гришка добился его удаления от императорского двора.

Одно время в Царское Село зачастил инок Мардарий, выпускник Петербургской духовной академии. Мардарий был высокообразованным человеком, хотя и мистиком. Он был молод, статен и очень красив. Это был серьезный соперник, и Распутин обратился за помощью к Анне Вырубовой и товарищу министра внутренних дел Степану Белецкому. По словам последнего, «Распутин добился в конце концов того, что Мардарий принужден был выехать из Петербурга». Можно предположить, что отъезд Мардария был связан не только с интригами Вырубовой и Белецкого, а скорее с тем, что «доктору философии» более по нраву был неграмотный сибирский мужик, а не холеный красавец-академик.

Распутин был очень обеспокоен, когда Белецкий сообщил ему о появлении в Царском Селе юродивого — босоножки Олега, который поселился там в доме одного сановника. Придворные, недовольные Гришкой, хотели представить Олега ко двору. Гришка и Вырубова приняли меры, и юродивому пришлось срочно ретироваться из Царского Села, так и не увидев царя с царицей.