Известно, что речь шла о судебном процессе и что Троцкий предлагал сделать его открытым и транслировать по радио по всей России (безусловно, в записи). Однако Ленин считал, что летом 1918 года были неотложными другие дела. По словам Троцкого, который сообщает о своем разговоре со Свердловым в своем дневнике, решение о казни царя было принято в июле.
«В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:
— Да, а где царь?
— Кончено, — ответил он, — расстрелян.
— А семья где?
— И семья с ним.
— Все? — спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.
— Все! — ответил Свердлов. — А что?
Он ждал моей реакции, я ничего не ответил.
— А кто решил? — спросил я.
— Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им [белым] живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях»[31].
Означает ли это, что было дано четкое указание казнить царя и лишь указывалось, что казнить следует, если того потребуют обстоятельства? «Вы были правы поступать так, как вы поступили», — говорилось в телеграмме Свердлова Екатеринбургскому Совету.
Зачем было говорить «как вы поступили», если приказ был отдан точно? Означало ли это, что был казнен
Что касается Ленина, то он упомянул публично о смерти царя в ноябре в своем обращении к крестьянам-беднякам. До этого, точнее — в июле и августе, он обвинил левых эсеров в том, что они хотели восстановить царизм (sic) в союзе с чехословаками и империалистами. Он добавил, что, взвесив все, предпочел бы вступить в союз против них с немцами (22 августа 1918 г.). Поразительное заявление.
Существует гипотеза, что екатеринбургские большевики действовали только потому, что хотели предупредить действия левых эсеров: они сами якобы казнили царя и Алексея и еще кое-кого, но сохранили жизнь женщинам, дабы помешать левым эсерам казнить всех. Это предположение — а мы попытаемся проверить его — помогло бы разобраться, почему в дальнейшем утверждалось, что в конце концов были казнены все. Смысл сообщения не только в том, что «не существует больше Романовых», оно преследует еще и цель демобилизовать левых эсеров, которые, кстати, были вскоре арестованы. Что касается левых эсеров Хотимского и Саковича, то, по сообщениям красных, они были расстреляны белыми. Напомним обстоятельства…
6 июня левые эсеры убили Мирбаха, и большевики могли опасаться, как бы они не казнили в Екатеринбурге жену Николая II, немку, и ее дочерей, состоявших в родстве с семьей Гессен. У брата императрицы Эрнста Гессенского — дяди Эрни — была в России еще одна сестра — вдова великого князя Сергея Александровича, убитого в 1905 году. Сестра Александры Ирена вышла замуж за брата Вильгельма II Генриха Альберта Прусского, а сам Вильгельм II был крестным отцом одной из дочерей Николая II.
Можно себе представить, что Берлин не мог оставаться безразличным к судьбе «немцев».
Можно себе представить также, что их смерть — если бы она была установлена — грозила положить конец миру, заключенному в Брест-Литовске; об этом уже предупреждал посол Мирбах. Ведь 4 июля Мирбах в качестве посла появился на Съезде Советов, где его освистали левые эсеры. Ленин и Свердлов расценивали его убийство как катастрофу и неоднократно выражали сожаление по этому поводу берлинским властям. Члены императорской семьи, состоявшие в родстве с кайзером, не должны были подвергнуться той же участи, что и Мирбах.
Непризнаваемая версия сводится к тому, что большевики действительно хотели казнить царя, но якобы желали спасти императрицу и ее дочерей, чтобы угодить немцам. Это можно было сделать лишь тайно, чтобы не узнали левые эсеры, и действовать надо было с большими предосторожностями, ибо авантюра Яковлева уже вызвала достаточно подозрений. Эта гипотеза — обоснованна она или нет — полностью оставляет неразгаданной историю с трупами жертв, к чему мы еще вернемся. Комиссар Войков в свое время хвалился, что «мир никогда не узнает» о том, что произошло… Следует признать странность утверждения, к тому же ничего не говорящего о количестве исчезнувших тел…
Допустим, что данная гипотеза верна, следовательно, для красных важно было все сохранить в тайне. Однако для белых она является кощунственной, ибо подтвердила бы ходившие в то время слухи, что царица поддерживает отношения с немцами. В глазах победителей, после поражения Вильгельма II, на семью, спасенную кайзером и большевиками — «двумя врагами рода человеческого», лег бы позор.
Эта гипотеза, не признаваемая одними и кощунственная для других, действительно пробуждает любопытство…
Совершенно очевидно, что она приобретает смысл и подлежит проверке при двух условиях: 1) если можно установить, что стало с оставшимися в живых; 2) если можно выяснить, каким образом погиб Николай II, так как в этом случае он должен был быть казнен иначе, чем утверждается в распространенной версии, — один или с Алексеем и людьми из своего окружения.