Николай II

«Прямое соглашение между твоим правительством и Веной возможно и желательно, и мое правительство прилагает все усилия для его достижения. Однако принятые Россией меры рассматриваются Австро-Венгрией как угроза и могут вызвать катастрофу, которой мы оба хотим избежать, и делают невозможной мою посредническую миссию, которую я после твоего призыва к нашей дружбе и моей помощи охотно исполняю».

23 часа. Николай ставит в известность военного министра и министра иностранных дел, что последняя телеграмма кайзера Вильгельма побуждает его к отсрочке мобилизации.

В тот же день адъютант Вильгельма при русском царе генерал Хелиус в телеграмме из Петербурга в Берлин сообщает о настроениях царя и его приближенных:

«Телеграмма Вашего Императорского Величества очень успокоила нас, потому что мы не хотим войны; и император Николай тоже ее не хочет… Надеемся, ваш государь повлияет на своего австрийского союзника, чтобы тот не перегибал палку, не испытывал добрую волю Сербии и привлек великие державы или Гаагский международный суд к решению спорных вопросов».

Читая эту телеграмму, Вильгельм рассержено подчеркивает слова «Гаагский международный суд» и неразборчиво надписывает: «Это же все фразы! Что за глупость!».

В тот же вечер министерство иностранных дел в Берлине шлет инструкции послу в Петербурге, чтобы он не позволил России выступить с инициативой созыва Гаагской конференции. Уже при учреждении Международного суда Николаем II в 1899 году Вильгельм однозначно высказал свою точку зрения на разрешение политических конфликтов: «В своей практике я полагаюсь только на Бога и свой добрый меч!». В телеграмме в Петербург говорится:

«Просим в беседе с господином Сазоновым разъяснить видимое противоречие между вашими словами и телеграммой Его Величества. Всякая мысль о Гаагской конференции в данном случае, естественно, исключена».

Николай все еще не раскусил двойную игру — или делает хорошую мину при плохой игре, чтобы спасти положение.

30 июля 1914 года. Телеграмма Николая Вильгельму:

«Благодарю за твою примирительную и дружественную телеграмму. В противоположность ей официальная депеша, переданная сегодня твоим послом моему министру, выдержана совершенно в ином тоне. Прошу тебя объяснить это противоречие. Целесообразно представить австро-сербскую проблему на рассмотрение Гаагской конференции. Верю в твою мудрость и дружбу.

Твой любящий тебя Ники».

В тот же день Вильгельм отклонил не только предложение о Гаагской конференции, но и предложение английского посла созвать конференцию четырех великих держав. Итак, центральные державы не принимают посредничества Петербурга, Лондона и Парижа.

В конце дня Вильгельм телеграфирует Николаю:

«Австро-Венгрия мобилизовала часть своей армии против Сербии. Если Россия, как видно, мобилизуется против Австро-Венгрии, то посредничество, которое ты мне предложил столь дружественным образом и па которое и согласился по твоему настоятельному желанию, становится затруднительным, если не вовсе невозможным».

13 часов 20 минут. Николай отвечает Вильгельму: