Николай II

В генеральном штабе в Берлине все давно спланировано и соответствующие приготовления сделаны, пока кайзер еще плавает в море. В предвидении предстоящей войны можно воспользоваться случаем и напасть на Францию. Франция пытается вернуть себе Эльзас-Лотарингию, и это надо предотвратить. Мечта о взятии Парижа всегда была конечной целью. Правда, для этого требуется внезапность действий: немецкие войска не будут переходить франко-германскую границу, как ожидается, а ворвутся в Бельгию. Для осуществления плана Шлиффена необходимо наступать через Бельгию, что означает нарушение ее нейтралитета, но Германия предъявит ультиматум, чтобы Бельгия согласилась на это. Соответствующая нота, проект которой сочинил 26 июля генерал Мольтке, уже лежит в сейфе немецкого посланника в Брюсселе. Военные ждут только повода для ее вручения, и таким поводом должно стать вступление Германии в войну.

Поэтому генерал Мольтке вовсе не заинтересован, чтобы посреднические усилия других европейских правительств, например, английского, задерживали развитие событий, и в соответствующем духе ведет переписку со своим австрийским коллегой генералом Конрадом фон Гетцендорфом. Австрийский военный атташе в Берлине майор фон Бинерт телеграфирует 30 июля в Вену: «Отклоните новые миротворческие предложения английского правительства. Европейская война означает для Австро-Венгрии последний шанс: поддержка Германии нам абсолютно гарантирована».

Единственным, кто до сих пор не верит, что Австрия действует, опираясь на Германию, остается русский царь Николай. Он придерживается мнения, что Вильгельм, опасаясь Англии, воздержится от вступления в войну. Поэтому Николай реагирует спокойнее, чем члены его окружения, когда обстрел Белграда вызывает в России негодование и ужас. Перед французским послом Палеологом Николай в эти дни рассуждает:

«Я не верю, что Германия позволит Австрии дойти в сербской авантюре до крайностей, потому что она, конечно же, не хочет ввязаться в мировую войну ради прекрасных глаз Габсбургов. И не могу поверить, что Вильгельм хочет войны. Если бы вы знали, сколько шарлатанства скрывается в его сущности! Кроме того, он не осмелится нападать на Россию, связанную союзом с Францией, потому что знает, что Англия немедленно выступит на их стороне».

Когда германский кайзер возвращается с парусной регаты в Потсдам, между ним и царем Николаем с 27 июля по 1 августа происходит оживленный обмен телеграммами, и в эти дни обнажается истинная сущность отношений между ними, когда решается вопрос войны или мира.

27 июля 1914 года. Телеграмма Николая Вильгельму:

«Я рад, что ты вернулся. В этот серьезный час прошу у тебя поддержки. Постыдная война навязана слабой стране. В России кипит возмущение, которое я полностью разделяю; я предвижу, что скоро буду увлечен оказываемым на меня давлением и буду принужден принять самые жесткие меры, которые могут привести к войне. Чтобы избежать такого несчастья, взываю к нашей старой дружбе и прошу тебя сдержать твоих союзников, пока не стало слишком поздно».

28 июля 1914 года. Ответ Вильгельма Николаю:

«Я сознаю затруднительное положение твоего правительства, которое испытывает давление общественного мнения. Учитывая сердечную дружбу, узы которой нас связывают с давних времен, я употреблю все свое влияние на Австро-Венгрию, чтобы добиться честного, приемлемого для России соглашения».

29 июля 1914 года. Немецкий посол Пурталес передает угрозу Вильгельма осуществить мобилизацию против России, если та не прекратит военные приготовления (против Австрии).

Ответ русского министра иностранных дел:

«Если Австрия в понимании того, что ее конфликт с ербией принимает характер европейской войны, устранит из своего ультиматума пункты, которые означают ущемление суверенитета Сербии, Россия обязуется отменить свои военные приготовления».

18 часов 30 минут. Телеграмма Вильгельма Николаю: